Но, почему, уколовшись иголкой, Агата увидела невозможное? Может быть, это просто совпадение? Наверняка! На самом деле, в автобусе было очень жарко. Ей напекло голову, вот и привиделось нечто невероятное. Ну, конечно!
Агата перевела дух, заставила себя улыбнуться, подхватила ручку чемодана и пошла по дороге, ведущей к дому бабушки. Она старалась любоваться вечерним темнеющим небом, цветущими в палисадниках пионами и шиповником. Но перед глазами стояли длинные сверкающие клыки ее странного соседа по автобусу. Как Агата ни старалась, забыть их она не могла.
Обычно бабушка встречала ее на вокзале. Но в этот раз Агата сама попросила бабушку Серафиму не ходить на вокзал. «Еще чего, - думала Агата, дергая чемодан на ухабистой пыльной дороге. – Не маленькая уже, чтобы за ручку меня водить».
Вот и дом Серафимы Точинской, бабушки Фимы, желтый, как лепесток подсолнуха, а под его окнами расцвели первые флоксы и рыжие тигровые лилии. Агата дотянулась до щеколды по ту сторону ворот, дернула ее, и калитка отворилась. Чемодан был брошен на веранде, также, как и потрепанные белые босоножки, все в дорожной пыли.
Бабушка Серафима сидела на своем любимом стуле с клеенчатой обивкой за столом и читала местную газету.
Увидев внучку, бабушка радостно бросилась ее обнимать. Агата, встав босыми ногами на крашеный деревянный пол, которому было уже наверняка лет сто, с удовольствием прошлась, чувствуя его прохладу.
Еще несколько лет назад она бегала босыми ножками по этому полу от бабушки, которая пыталась накормить ее завтраком.
Встав на пороге большой комнаты старого дома, в котором всю свою жизнь прожили дедушка и бабушка, Агата разглядывала знакомую с детства обстановку. В середине комнаты - старинный круглый стол на гнутых ножках, небольшой, очень старый, еще пружинный, продавленный в нескольких местах диванчик, над которым висел прикованный гвоздиками к стене старенький шерстяной темно-зеленый ковер с замысловатыми узорами, старинное расстроенное пианино, а на нем замысловатые узоры кружевных салфеток.
Бабушка Серафима, стоявшая за спиной девочки, улыбнулась и сказала:
- Входи, что же ты стоишь, Агата? Как же я по тебе соскучилась, внученька! Очень рада, что ты решила приехать, - но тут бабушка внезапно ненадолго замолчала, о чем-то серьезно задумавшись.
- Здесь ничего не изменилось, - прошептала Агата и радостно вздохнув, плюхнулась на свой диванчик, где она спала, приезжая в гости к бабушке. Он был весь покрыт рытвинами и ухабами, как деревенская дорога, но Агата знала все ямки диванчика и прекрасно на нем высыпалась.
Девочка повернулась и посмотрела на коврик, висевший на стене. Агата похлопала по шерстяному ворсу ладонью и сказала:
– Бабуль, а ты все хранишь этот старый половик. Может, обновим обстановку, а?
- Нет уж, - покачала головой бабушка Серафима. – Этот коврик для меня бесценный. Мне его еще моя мать подарила, когда я замуж выходила. Да и поздно мне обстановку-то менять. Куда уж в моем возрасте. В кухне весной ремонт делалис тетей Зоей, так я вся умаялась. Нет уж, я и так свой век доживу, без обновок – ответила бабушка и сама устроилась рядом с внучкой на диванчике, поставив рядом с печкой свою палочку, на которую всегда опиралась.
Бабушкины голубые глаза в сеточке морщин внимательно разглядывали внучку.
– А вот ты изменилась. Выросла, вытянулась как-то..Ну, как доехала? Сейчас такая жара стоит. Устала, наверное? А я тебе чаю твоего любимого заварила, с мелиссой и смородиновым листочком, пойдем, угощу.
Агата слушала уютную бабушкину болтовню, а сама вспоминала автобус и паренька с длинными волосами. Нет, все-таки ей показалось. что он монстр, Да не могло этого быть! Девочка вздохнула и ответила, устало улыбнувшись:
- Нормально добралась. Могло быть и лучше. От чая точно не откажусь.
- А как там наша ученая мама? Все корпит над учебниками? Ей уж сорок лет, а она все учится, учится! И зачем ей это? Лучше бы взяла отпуск, да съездила куда-нибудь, отдохнула. После таких-то переживаний.... – тут Серафима замолчала.
Ее дочь, Мила Точинская, всегда такая веселая, бодрая, теперь все отмалчивается, скрывает свою боль. По телефону только и слышно «Все нормально, мам. Работаю». Словно телеграммы отстукивает. Оно и понятно, разбитое разве склеишь? Только вот нехорошо это, все в себе держать.
- Да с мамой вечно так, - раздраженно сказала Агата. – Я ей говорю, что я уже взрослая, самостоятельная, что могла бы готовить обед, или подработку на лето в городе найти, например, пока она занята своей диссертацией. Но она уперлась «Поезжай и все тут». Нет, ты не подумай, ба, я очень рада, что приехала. Просто обидно. Она меня вечно ребенком считает.