Выбрать главу

Уильям Сомерсет Моэм. Узорный покров

William Somerset Maugham Уильям Сомерсет Моэм
The Painted Veil Узорный покров
"...the painted veil which those who live call Life." О, не приподнимай покров узорный, Который люди жизнью называют.
I 1
SHE gave a startled cry. Она испуганно вскрикнула.
"What's the matter?" he asked. - Что случилось? - спросил он.
Notwithstanding the darkness of the shuttered room he saw her face on a sudden distraught* with terror. Ставни были закрыты, но он и в темноте увидел, что лицо ее исказилось от ужаса.
"Some one just tried the door." - Кто-то пробовал отворить дверь.
"Well, perhaps it was the amah,* or one of the boys." - Наверно, ама?[3] или кто-нибудь из слуг.
"They never come at this time. - Они в это время никогда не приходят.
They know I always sleep after tiffin."* Им известно, что после второго завтрака я всегда отдыхаю.
"Who else could it be?" - Так кто же это мог быть?
"Walter," she whispered, her lips trembling. - Уолтер, - прошептали ее дрогнувшие губы.
She pointed to his shoes. Она указала на его ботинки.
He tried to put them on, but his nervousness, for her alarm was affecting him, made him clumsy, and besides, they were on the tight side. Он попытался их надеть, но ее тревога передалась и ему - руки не слушались, к тому же ботинки были тесноваты.
With a faint gasp of impatience she gave him a shoe horn. She slipped into a kimono and in her bare feet went over to her dressing-table.
С коротким раздраженным вздохом она протянула ему рожок, а сама накинула кимоно и босиком прошла к туалетному столику.
Her hair was shingled and with a comb she had repaired its disorder before he had laced his second shoe. Волосы ее были коротко острижены, и она привела их в порядок еще до того, как он успел зашнуровать второй ботинок.
She handed him his coat. Она сунула ему в руки пиджак.
"How shall I get out?" - Как мне выйти?
"You'd better wait a bit. - Лучше подожди немного.
I'll look out and see that it's all right." Я пойду взгляну, свободен ли путь.
"It can't possibly be Walter. - Не мог это быть Уолтер.
He doesn't leave the laboratory till five." Он ведь никогда не уходит из лаборатории раньше пяти.
"Who is it then?" - А кто же?
They spoke in whispers now. Они говорили шепотом.
She was quaking. Ее трясло.
It occurred to him that in an emergency she would lose her head and on a sudden he felt angry with her. У него мелькнула мысль, что в критическую минуту она способна потерять голову, и неожиданно он обозлился.
If it wasn't safe why the devil had she said it was? Если риск был, какого черта она уверяла, что риска нет?
She caught her breath and put her hand on his arm. Она ахнула и схватила его за руку.
He followed the direction of her glance. Он проследил за ее взглядом.
They stood facing the windows that led out on the verandah. Они стояли лицом к стеклянным дверям, выходившим на веранду.
They were shuttered and the shutters were bolted. Ставни были закрыты, засовы задвинуты.
They saw the white china knob of the handle slowly turn. Белая фарфоровая ручка двери медленно повернулась.
They had heard no one walk along the verandah. А они и не слышали, чтобы кто-нибудь прошел по веранде.
It was terrifying to see that silent motion. Среди полного безмолвия это было очень страшно.
A minute passed and there was no sound. Прошла минута - ни звука.
Then, with the ghastliness of the supernatural, in the same stealthy, noiseless, and horrifying manner, they saw the white china knob of the handle at the other window turn also. Потом так же бесшумно, так же пугающе, словно повинуясь сверхъестественной силе, повернулась белая фарфоровая ручка второй двери.
It was so frightening that Kitty, her nerves failing her, opened her mouth to scream; but, seeing what she was going to do, he swiftly put his hand over it and her cry was smothered in his fingers. Это было так жутко, что Китти не выдержала, открывая рот, готовая закричать, но он, заметив это, быстро накрыл ей рот ладонью, и крик замер у него между пальцев.
Silence. Молчание.
She leaned against him, her knees shaking, and he was afraid she would faint. Она прислонилась к нему, колени у нее дрожали, он боялся, что она потеряет сознание.
Frowning, his jaw set, he carried her to the bed and sat her down upon it. Хмурясь, сжав зубы, он подхватил ее и отнес на кровать.
She was as white as the sheet and notwithstanding his tan his cheeks were pale too. Она была белее простыни, и сам он побледнел под загаром.
He stood by her side looking with fascinated gaze at the china knob.