– Тем более что красивый реверанс умеет делать только Лизхен!– поддразнила подругу Мэгги.
–Если бы у тебя была такая бабушка, ты бы не только реверансы научилась делать!– ответила ей в тон Лизхен.– А вообще-то бал удался, насколько я могу судить. Во всяком случае, этикет соблюден полностью.
– А ты откуда знаешь?– заинтересовалась Мэгги.
– От бабушки, конечно. Она была просто помешана на соблюдении этикета. А я провела у нее несколько лет. Ох, и муштровала она меня…
–Что ж ты раньше об этом не сказала? Мы бы тогда сделали все по правилам!– возмутилась Мэгги.
–А мы, итак, сделали все по правилам дворцового этикета. Королевский стол стоял на возвышении. Ухаживал за королем самый знатный представитель дворянства, к тому же хозяин. Блюда, которые прежде всех, подносили королю, были самые изысканные и красивые, а вино разливалось из бутылок, опутанных паутиной и покрытых пылью веков, и бутылки вскрывались при нем. Беседы велись на самые утонченные темы.… Так, что недовольных быть не должно, кроме герцога Рауля фон Р. …
– Ему-то мы, чем не угодили?
– Он весь вечер не спускал с тебя глаз. Был бледным и выглядел несчастным. Ты мучаешь его, думаю, что специально.– теперь уже Лизхен поддразнила подругу.
–Он весь вечер объяснялся мне в любви, … очень утомил этим…
– Я же говорила, что он влюблен в тебя! Видишь, я оказалась права!
– Но я в него совсем не влюблена. Мне больше понравился старший из братьев Альба, не помню его имени.
– Вы опять начинаете меня сердить!– строго сказала Агнесс.– Прекращайте произносить такие слова в моем присутствии, это меня сильно огорчает.
– Агнесс, дорогая, ты же видишь, они делают это специально, чтобы подразнить друг дружку.– рассмеялся Филипп.– Думаю, если бы старший Альба начал говорить Мэгги о своей любви, она бы и его отправила в дальние дали… Я не прав, Мэгги?
– Конечно прав, Филипп. Я не высокого мнения о мужчинах. Вот, если мне встретится когда-нибудь в жизни такой человек, как наш Николя, тогда может быть, я и подумаю о чем-нибудь серьезном. Но таких, как Николя, очень мало. Так что мне не грозят душевные терзания.
– Ты ошибаешься, Мэгги. Таких как я, наоборот, очень много. Просто в каждом человеке есть прекрасные и ужасные черты. Какой стороной он повернется к тебе, не известно. Ведь бывает так, что доверчивые женщины любят отъявленных мерзавцев, не замечая зла, которое те сеют вокруг себя. А бывает, что прекрасные черты, такие как: преданность, верность, нежность, так глубоко спрятаны внутри обыкновенного с виду человека, что вытащить их на поверхность удается только одной из тысячи мудрых женщин.
–Николя, ты меня пугаешь. Ты думаешь, что я совсем не умею разбираться в людях?– заинтересовалась Мэгги.
– Думаю, Мэгги, что в должное время придет к тебе понимание, и ты, наконец, увидишь того, кто будет способен понять, принять и любить тебя такой, какая ты есть.
–Надеюсь, что это не будет герцог Рауль он Р.– со вздохом произнесла Мэгги.
Все засмеялись. И разговор пошел опять о вчерашнем событии. Каждый поделился своими впечатлениями о гостях и обычаях. В конце концов, все сошлись на мнении, что жить в Испании совсем не интересно, и пора уезжать.
К обеду стали поступать визитные карточки от гостей, присутствовавших на балу. Прочитав все благодарности и приглашения, Ванесса пришла к ужасному выводу, что ближайшие два – три месяца уйдут на ответные визиты. Это не входило в планы друзей, но деваться было некуда. Пришлось отвечать, и с благодарностью принимать приглашения. Отъезд откладывался на неопределенное время.
Глава 5. Магдалена и Елизавета
Приемы у испанской знати заставили дам пересмотреть весь свой гардероб. Особенно страдала Мэгги. Живя в Америке, она глубоко прониклась воздухом свободы. Условности в поведении ее не волновали. Общаться приходилось с разной публикой, представителей благородных фамилий почти не встречалось, а те, которые были, уже не придерживались строгих взглядов. Старшее поколение еще соблюдало этикет и требовало от молодежи того же, но жизнь брала свое, и молодежь начинала носить короткие юбки, облегающие брюки, жилеты, открывающие талию и глубокие декольте. Все это вызывало у старшего чопорного поколения неприязнь и возмущение. Мэгги пропагандировала своими моделями новое веяние и сама любила носить смелые костюмы и платья, а фасоны ее моделей вызывали восторг у молодежи. Приехав в Испанию, она увидела, что высший свет придерживается умеренных взглядов на одежду, ее костюмы выглядят неуместно, вызывают пересуды и осуждение в этой среде. Каждый раз, когда было необходимо делать очередной визит, Мэгги возмущалась, что надеть ей совершенно нечего. Но вот пришел день, когда ей действительно стало нечего надеть. Они были приглашены на прием к герцогу Альба, там опять собиралась старинная знать Мадрида. Мэгги искала причину, по которой бы она могла увильнуть от этой поездки. Но Ванесса попросила ее этого не делать, а Агнесс строго наказала одеться прилично. Мэгги совсем упала духом, но тут ее обняла Лизхен: