– Спасибо, тебе Лизхен, за то, что позволила увидеть твоего брата с другой стороны. Я не стану любить его меньше. Просто теперь, я поняла, что он мне, действительно, как отец. Я чувствую себя защищенной, и … мне очень хорошо. А что касается герцога Рауля фон Р. … подождем… посмотрим, способен он на поступки, … или только на одни разговоры. Как ты думаешь, Николя столько времени проводит с ним, почему?
– Скорее всего, Николя хочет понять, что это за человек. Если он увидит, что со стороны герцога Рауля фон Р. нет никакой опасности для тебя, то позволит ему бывать у нас. А если Рауль не вызовет доверия, он избавится от него быстро и незаметно. Увидим…
– Скажи, Лизхен, а Николя когда-нибудь был влюблен в кого-нибудь до Ванессы?
– Нет. В него многие влюблялись, писали письма, приезжали к нам домой, когда он прибывал в отпуск или на побывку. Подговаривали меня, чтобы я подействовала на брата. Дарили мне подарки. Но он только улыбался на мои попытки сосватать ему какую-нибудь красавицу. Говорил, что жена, это обуза в его жизни, и свобода дороже. Чужая любовь не вызывала в нем жалости. Я думала, что он самый холодный человек на свете.
– А ты когда-нибудь влюблялась, Лизхен?
– Конечно. Когда мне было шестнадцать лет, я влюбилась без памяти в одного корнета. Меня просто сводила с ума его гусарская форма. Но маменька сказала, что гусары долго не живут, много пьют и не разборчивы в женщинах. Я поплакала, довольно долго, наверное, целую неделю.… Потом увидела его под руку с моей подругой, … и … успокоилась.
Девушки рассмеялись.
– А ты, Мэгги? Уже любила кого-нибудь?
–Да,… Я влюбилась мгновенно, как только увидела… Филиппа. Он тогда был женихом Ванессы…
– И, что?
– Ничего. Филипп влюбился в Агнесс. Принцесса Натали потребовала, чтобы Агнесс вышла замуж за Рауля фон Р., Ванесса сказала, что Филипп сделал предложение Агнесс, а мы с Натали Юсуповой пошли травиться снотворным…
–Какой ужас! А потом?
– Потом Ванесса надавала нам по шее, как следует, встряхнула, мы поплакали… целый вечер. И все… как рукой сняло.
Девушки опять рассмеялись и повалились на кучу платьев. В это время к ним зашла Ванесса:
–Что это тут у вас? Что за погром?
– Мы подбираем наряд для Мэгги, чтобы она могла поехать на прием к герцогу Альба. Помоги нам, пожалуйста.
– Хорошо, оденьте то, что вам приглянулось, а я посмотрю.
Мэгги и Лизхен спрятались за ширмой, и стали со смехом переодеваться, больше мешая, чем помогая друг другу. Ванесса собрала разбросанные по кровати письма, и стала убирать их в шкатулку, но увидев знакомый подчерк, произнесла:
–Лизхен, будет очень нескромно, если я почитаю эти письма? Ведь это Николя?
– Да, это старые письма. Мне их писал Николя, когда я была маленькой девочкой. Если интересно, то читай, в них нет ничего тайного.
Пока подруги возились за ширмой, Ванесса углубилась в чтение. Это ее так увлекло, что она не сразу поняла, чего от нее ждут девушки. Осмотрев их как следует, она сделала несколько замечаний по поводу костюмов, но в целом одобрила выбор. Потом они перемерили еще несколько вариантов, и разложили по стульям для каждого следующего визита. Ванесса, как раз дочитала последнее письмо, глаза ее были наполнены слезами:
– Благодарю тебя, Лизхен. Мне кажется, что я заново познакомилась с Николя. И заново влюбилась в него.
– Знаешь, Ванесса, я бесконечно рада, что вы нашли друг друга. Если бы не ты, мой брат навсегда остался бы один. … Он мог полюбить только тебя. Я помню, когда он в последний раз приехал домой, когда умерла маменька,… Он ходил по дому, как тигр в клетке.… Боялся, что с тобой может произойти беда, а он так далеко.… А потом, когда прочитал в газете, что случилось… чуть не сошел с ума. Так страшно было на него смотреть…
– Я знаю, Лизхен… Я его так ждала…
Глава 6. У герцога Альба
Герцог и герцогиня Альба очень постарались произвести на своих вновь обретенных родственников впечатление. Им был оказан поистине королевский прием. В доме герцога Альба собралась вся старинная знать Мадрида, из посторонних были только герцог Рауль фон Р., да русский посол, тоже княжеских кровей. Церемония взаимных представлений и любезностей растянулась на добрый час. Молодежь изнывала, но деваться было некуда, приходилось терпеть. Потом еще почти три часа, проведенные за столом, беседы только на определенные темы… Ванесса и Агнесс вели себя так, как будто выросли в этом доме, теперь стала понятна внешняя холодность и надменность маркизы и презрительная капризность баронессы. Здесь они были уместны как нигде и никогда до этого. Филипп постоянно тихо что-то нашептывал графу фон Корфу, тот не проявляя эмоций, смеялся одними глазами и отвечал так тихо, что рядом сидящие не могли его услышать, даже если бы очень постарались. Мэгги и Лизхен просто изнывали над тарелками, заваленными всяческими угощениями, щедро предложенными братьями Альба.