– Это серьезный аргумент. Думаю, что мы успеем поставить наших дам на ноги и совершить поездку по Германии еще в этом месяце. Тебя это устроит?
– Конечно. Теперь я спокойна.
– А почему ты об этом не сказала раньше?
– Потому что у меня еще было время.– Лаконично ответила Лизхен.
Н.А. хорошо зная сестру, не стал настаивать на объяснениях, а просто оставил все как есть. Лизхен закончила перематывать пряжу, и мужчины стали обсуждать маршрут поездки. Они договорились, что Николай Александрович повезет Ванессу и Лизхен сразу в имение под Ганновером, а Рауль заедет домой за книгами и приедет туда же чуть позже. Осталось согласовать этот план с Филиппом и Агнесс. Если доктор еще не разрешит Мэгги вставать, то ее решено оставить дома, и заехать за ней на обратном пути.
Доктор освободился примерно через час. Филипп остался с женой, а Ванесса проводила Антона Сергеевича к Мэгги.
– Здравствуйте, мадемуазель Магдалена! Ну, рассказывайте, что Вы натворили. Девушкам, в Вашем возрасте, не рекомендовано так долго оставаться в постели. Прошу Вас сесть на стул. Будем разбираться с Вашей головой.
Доктор пробыл у Мэгги сорок минут. Потом он вернулся к хозяевам в гостиную.
– Ну, что, доктор? Вы нас порадуете чем-нибудь?– Ванесса пошла навстречу Антону Сергеевичу.
– Баронесса определенно больна. У нее нервный срыв. Это требует серьезного лечения. Думаю, что дней пятнадцать – двадцать мне необходимо с ней провести. Я бы забрал ее к себе в клинику, но поездка на автомобиле ей пока противопоказана. А вот мадемуазель Магдалена совсем не больна. Если сказать по-русски, то у нее ипохондрия. А чтобы было Вам понятно, то обыкновенный каприз. Почему-то ей необходимо сказаться больной. Но лежать ей вредно. Вот, что я имею Вам сказать.
– Понятно. Спасибо Вам, доктор. Что бы мы без Вас делали! Я Вас прошу, окажите нам честь, поживите у нас, столько, сколько это для Вас возможно. Честно говоря, для нас это очень важно.– Ванесса вложила в свою просьбу столько чувства, что доктор, соглашаясь, только низко поклонился.
Почти три недели ушло на восстановление душевного состояния Агнесс. Никто, даже она сама, не ожидал, что у нее такая хрупкая нервная система. Теперь все боялись говорить при ней на трудные темы. Филипп, как мог, нежил и баловал жену, проводя с ней и детьми целые дни напролет. Рядом с детьми Агнесс оживала, она с упоением занималась с мальчиками чтением и счетом, а с девочками играла на рояле и пела детские песенки.
Однажды за завтраком Агнесс обратилась к Николаю Александровичу:
– Николя, я хотела бы сама взглянуть на то, что осталось от моего Белого замка, … своими глазами.
Николай Александрович посмотрел доктору Павлову в глаза, тот едва заметно опустил ресницы, соглашаясь.
– Хорошо Агнесс. Это можно устроить. Но у нас возникло одно неотложное дело. Мы все ждали твоего выздоровления, чтобы предложить поехать с нами в Нижнюю Саксонию.
– Отлично, можно и туда, но после того, как я увижу свой замок. … Вернее то, что от него осталось.
– Дело в том, Агнесс, что, если Лизхен не попадет в имение под Ганновером в этом месяце, она рискует остаться без бабушкиного наследства. Для нее это вопрос благополучия. Я не могу отказать сестре в этой поездке. Нас сильно поджимает время.
– Почему же вы раньше не поехали туда? Это очень серьезно! Нельзя так рисковать своим будущим! Я так понимаю, что ваши активы в России для вас потеряны?
– Ты права, Агнесс, наше имущество в России потеряно для нас, похоже, навсегда.
– Тем более нельзя рисковать наследством. Если вы приглашаете нас принять участие в этой поездке, то мы с удовольствием. Когда и как мы выезжаем?
– Как только ты скажешь, что готова ехать. Я думаю, что мы поедем на трех машинах: Ты и Филипп возьмете к себе в машину горничную моей сестры Марту и пару котов, Я, Ванесса и Лизхен с ее ненаглядной кошкой…, а Рауль захватит Мэгги. По дороге герцог заедет к себе домой, чтобы взять несколько книг по архитектуре. И следом приедет в имение в Саксонии. Пока ты болела, он согласился осмотреть твой Белый замок и вынести свой вердикт, что можно спасти, что стоит разрушить, а что стоит отстроить заново.
– Правда? Благодарю Вас, герцог! Для меня радостно услышать, что Вы приняли такое живое участие в моей беде. Я доверяю Вашему мнению.
– Не стоит благодарности, баронесса. Я еще ничего не сделал. И тоже хочу увидеть все своими глазами. Если Вы позволите нам с графом и Вашим мужем осмотреть все как следует и дадите нам примерно месяц, чтобы сделать свое заключение, то тогда мы бы смогли показать Вам все более точно с расчетами и предложениями. А до этого времени, я бы просил Вас не ездить туда. Мы не сможем Вас оградить от тяжелого зрелища, не сможем объяснить, сколько стоит все исправить…