– Замечательно. Так и сделаем. А как вы считаете, мои друзья?
– Я вас слушаю как сказку. Все, что рассказал Сэр Джон Лоу, мне очень понравилось. Действительно, очень хочется все это увидеть своими глазами. – Сказала Агнесс.
– Скажите, Сэр, а как Вам команда? Вы с ними уже путешествовали? Они показались Вам надежными?– спросил Филипп
– Мне команда показалась вполне профессиональной. Тем более что до них довели известие, что они могут, в принципе, поступить на службу к новой хозяйке. Корабль содержится в идеальной чистоте и порядке. Капитан по национальности испанец, немолодой, имеет огромный опыт в морском деле. Я проверял.
– Испанец? Как его фамилия? Я бы хотел с ним переговорить до того, как мы поднимемся на борт. – Потребовал Филипп – Пригласите его, пожалуйста, как можно скорее. От этого зависит, будет он нашим капитаном или нет.
– Слушаюсь, господин виконт. Я немедленно свяжусь с капитаном Франциско Ромеро, думаю, что утром он уже будет здесь.
Едва за Сэром Джон Лоу закрылась дверь, как Ванесса повернулась к Филиппу:
– Что тебя настораживает? Ты думаешь, что если капитан испанец, то нам следует опасаться за свою жизнь?
– Пока не знаю. Но следует быть осторожными. Он командует на корабле. Куда отвезет нас этот корабль, знает только капитан. Хочу убедиться, что он не знаком с графами Лерин.
– Ты прав, я об этом не подумала. В таком случае будет хорошо, если ты сам переговоришь с ним. Я, пока, не покажусь ему на глаза.
Глава 21. В дорогу
Утром дворецкий доложил Ванессе, что прибыл капитан Франциско Ромеро. Ванесса велела проводить его в кабинет и пригласить виконта Филиппа, а сама пошла к Агнесс.
С одного взгляда Филипп понял, что с человеком, стоявшим перед ним, надо разговаривать прямо и открыто. Капитан Франциско Ромеро производил впечатление хорошо воспитанного, порядочного человека. На первый взгляд ему было около сорока пяти-пятидесяти лет, гладко выбритое лицо было испещрено морщинами как у человека, много повидавшего в своей жизни, сухопарый, подтянутый, элегантный, в морской форме, среднего роста, улыбка открытая, глаза умные и печальные, взгляд без подобострастия. Весь облик капитана располагал к себе с первого взгляда. Филипп не стал заводить разговор на праздные темы, как собирался ранее, а сразу приступил к главному, предложив капитану самому выбрать себе, напиток и сесть, где ему будет удобно для долгого разговора. Франциско Ромеро налил себе в бокал немного красного вина и сел на стул, поддернув хорошо отглаженные брюки, и внимательно посмотрел на виконта. Филипп немного помолчал и попросил:
– Будьте добры, расскажите о себе.
– Что Вы хотите знать? Моя жизнь ничем не отличается от многих судеб моряков или солдат. Я был солдатом, матросом, потом служил на корабле у прославленного адмирала Паскуа́ля Серве́ра-и-Топе́те, у него я дослужился до звания лейтенанта и получил именной кортик за заслуги, потом эскадра была разбита у берегов Кубы, я был ранен и попал в плен. Просидел в тюрьме в Америке два года, вышел, устроился матросом на торговое судно, через два года стал на этом судне капитаном, поступил на военный флот младшим офицером, дослужился до капитана первого ранга, вышел в отставку, получил приглашение стать капитаном круизного лайнера, согласился, подобрал отличную команду. Все. Вот я здесь.
– Коротко и ясно. Скажите, господин капитан, не приходилось ли Вам встречаться во время своей службы у прославленного адмирала Паскуаля Сервера-и-Топете с графами Лерин Энрике или Риккардо?
– Я не знал, что он граф. Но это все равно ничего бы не изменило. В то время я был уже лейтенантом на корабле адмирала, Риккардо было лет пятнадцать, он был юнгой, хваткий сильный, неудержимый. У нас сразу не заладились отношения, он не подчинялся моим приказам, был самовольным и грубым. На корабле этого допустить нельзя. Постоянные наказания привели к тому, что он стал угрожать мне расправой. Наши отношения зашли так далеко, что совместное пребывание на корабле стало просто нестерпимым. При этом в присутствии старших офицеров он вел себя исключительно, выполнял все приказы блестяще. А однажды после тяжелого боя, пока мне перевязывали рану, я обнаружил пропажу своего именного кортика, подаренного мне самим адмиралом Паскуалем Сервера-и-Топете. Поговаривали, что его прибрал к рукам Риккардо, но я этого так и не выяснил. Вскоре эскадра была разбита и судьба развела нас. Но если мы когда-нибудь встретимся, то один из нас пойдет на корм рыбам.
Все это капитан произнес абсолютно ровным голосом, так что сразу было понятно, что он не красуется, просто решение принято давно и ждет своего часа. Филипп посмотрел в глаза собеседнику: