– Кто это сделал?– Глухим голосом спросил Николай Александрович.
– Это сделал граф Лерин. Два месяца тому назад, он сбежал из клиники профессора Штейнера вместе со своим сообщником. Полиция разыскивала их день и ночь, но так и не смогла найти. Где они скрывались и как получили смертоносную бомбу – еще предстоит выяснить. Могу сказать только, что когда стало известно о побеге, я запретил Ванессе выходить из дома, куда бы ни было. Она послушно сидела взаперти, даже в свой парк не выходила. И никуда не ездила, сидела на телефоне. Мэгги и Натали жили в городе под охраной полиции, Отто Рихтера и графа Шереметева. За них я не особенно беспокоился. Полицейские стояли через каждые десять метров. Но, вот от проведения Рождественского бала отказаться было невозможно. Мне казалось, что мы все продумали и обеспечили полную безопасность нашим девочкам. Как удалось графу Лерину подобраться к Ванессе на такое близкое расстояние, ума не приложу. Но факт остается фактом. Я виню себя во всем, прости меня Николя, что я не уберег Ванессу в этот раз.
– Ты не виноват, Филипп. Ты сделал все, что мог. Даже я не смог бы сделать большего, чем ты. Если бы я был тогда рядом с ней, я бы смог только закрыть ее собой. Вот и все…
– Отто Рихтер закрыл ее собой. Он весь изранен как решето. Видимо, он предполагал такое развитие событий, поэтому надел под пальто что-то плотное, во всяком случае, часть осколков застряла в одежде. Иначе бы он погиб на месте. А так, только тяжело ранен. Доктор Павлов, Вы заберете его в свой госпиталь? Пожалуйста.
– Конечно, господин виконт. О чем тут говорить. Сейчас я бы хотел осмотреть г-жу маркизу. И немедленно.
– Безусловно, доктор. Но, позвольте вначале мне увидеть ее хоть на минутку.– Попросил Н.А.
– Хорошо. Но не затягивайте. Итак, уже три дня прошло. Я должен быть уверен, что ее правильно лечат. Все же у меня большой опыт в таких ранениях. Я даже диссертацию защитил по этой теме.
– Николя, хочу тебя предупредить, что Ванесса не разрешает никого к себе пускать, кроме Агнесс, Доли и Милы. Остальным ход закрыт. Даже мне она не разрешает заходить к ней в комнату.
– Все же я попробую увидеться с ней. Кстати, кто такая Мила? Раньше я не слышал этого имени.
– Так, одна девчушка. Ванесса подобрала ее где-то на улице и привезла пару месяцев назад. С тех пор Мила не отходит от Доли и, соответственно, от Ванессы.
– Понятно. Извините меня, господа. Я все же пойду к Ванессе. Больше не могу терпеть.
Николай Александрович чуть ли не бегом отправился в комнату Ванессы, оставив Филиппа и доктора обсуждать услышанное.
Глава 7. Встреча
Подойдя к комнате Ванессы, Николай Александрович наткнулся на лакея, стоящего у двери. Тот преградил графу дорогу, сказав, что маркиза не принимает, и что у нее сейчас баронесса Агнесс. Граф отодвинул лакея в сторону и приоткрыл дверь, то, что он увидел и услышал, заставило его замереть на пороге.
Ванесса стояла посреди комнаты в тонкой ночной рубашке. Голова ее была забинтована до середины лица, скрывая глаза. Открытыми оставались только кончик носа, рот и уши. Обе руки были забинтованы по локоть. От дикой боли она беспрестанно баюкала их, как баюкают младенцев. Агнесс стояла вполоборота к двери, но графа не видела, она смотрела на Ванессу, по щекам баронессы не останавливаясь, текли слезы, но Агнесс не всхлипывала, а говорила успокаивающим голосом:
– Ванесса, все образуется. Ты жива, а это главное. Раны затянутся и заживут. На днях вернется Николя и все встанет на свои места.
– Нет, Агнесс, ничего не образуется. Как только мои раны позволят, я уеду. Уеду далеко, в Южную Америку или Канаду. Не переживай, со мной все будет нормально. Только отдай мне, пожалуйста, Доли. Мне без нее очень трудно будет обходиться. А насчет Николя… Когда он вернется, то скажете ему, что я уехала подлечиться после пережитого в какой-то закрытый санаторий… Я вернусь, если мои раны не обезобразят меня настолько, что…