Некоторое время он думал об этом, но размышление о возможных физических отношениях между Джаксом Паваном и Дижей Дуаре только заставило его заскучать по Эйяр Марас. Он встал с кровати и направился к своему рабочему месту, более, чем когда-либо, полный решимости связаться с нею. У него уже была составлена половина письма, и теперь он был уверен, что пошлет его — и узнает, ждёт ли его по-прежнему в их родном мире прекрасная салластанская певица.
Ринанн ссутулился в формкресле у своего рабочего места, обдумывая ценность бесед, которые он подслушал за минувшие полчаса. О, он, конечно же, не прятался. Остальные уделяли ему столько внимания, что он мог скрыться прямо на виду.
Как там это называют кубазы? Насекомое на стене? Паук на потолке? Что-то вроде того. Короче говоря, то, что у всех прямо перед носом, и всё же это никто не замечает.
Не то, чтобы он жаловался. Его социальная невидимость дала ему беспрецедентную возможность наблюдать отношения, которые он, возможно, не подслушал бы, если бы был примечательным субъектом.
Итак, что он заметил? Он тщательно рассортировал пункты, мысленно отмечая их.
Имеется растущий антагонизм между женщиной-зелтронкой и Деном Дхуром, что, конечно, хорошо, по крайней мере, антагонизм Дена к ней. Сдавалось ему, что Дижа Дуаре сочла салластанина скорее забавным, чем раздражающим. О вкусах не спорят.
Имелась очевидная напряженность между Ларант Тарак и Дижей Дуаре — так, вот это уже интересно.
Дижа по-прежнему пыталась заарканить джедая — собственно, ничего нового, но теперь она, казалось, начала забрасывать свою сеть и на младшего. Зачем — это просто рефлекс, или у неё есть какая-то цель?
Теперь мальчишка. Он явно всех напугал. Оно и понятно; Ринанн и сам не был в восторге от его внезапного появления. И честно сказать, его терзали сомнения: инстинкт говорил ему, что мальчик представляет или великолепную возможность, или потенциальное бедствие — что в значительной степени зависит от того, как хорошо паренек отзовется на попытки Джакса Павана обучить его. Он, несомненно, интригующая переменная. Что выйдет из столь могущественного чувствительного к Силе, если он справился с вооруженным, обученным ситхами инквизитором?
Ринанн с удовольствием прокручивал эти мысли в голове, когда его осенила идея — столь леденящая, что он чуть не упал в обморок. Что, если всё это было подстроено? Что, если мальчишка-м'аэлианин нарочно оказался там, где Джакс Паван заметил бы его, нашел, привел к себе домой?
Что, если Каджин Саварос — «крот»?
Часто дыша, так, что застучали носовые клыки, эломин вернулся к рабочему месту и связался с Голосетью. Это влетит ему в кредиточку, но он удостоверится, что, когда он доберется до Уэстпорта, там будет корабль, чтобы убраться с Корусканта в любой момент.
Он быстро прикинул план путешествия, одновременно обдумывая на задворках сознания, как бы ему ускорить поиск боты.
ГЛАВА 7
Джакс начал обучение Каджа на следующий день с ряда медитаций, чтобы мальчик мог связаться со своим собственным центром. Он признавал, что дело, за которое он взялся, не из лёгких. Он обучался, как джедай, с двух лет; провел годы в медитации и изучении истории джедаев, философии джедаев, стратегии джедаев. Он провел месяцы и месяцы в боевых тренировках, которые состояли в значительной степени из изучения защитных форм от Шии-Чо до Джуйо. Он провел бесчисленные часы, работая над умственным, физическим, эмоциональным и духовным контролем.
Не было, очевидно, никакого способа научить Каджа всему этому за то краткое время, что было у них. И не было вообще никакого способа научить всему этому, не используя Силу.
Он должен был так или иначе найти решение этой проблемы, но в настоящее время, пока он наблюдал, как Кадж сидел, скрестив ноги, пытаясь справиться со своим дыханием и управлять своим сердечным ритмом, он не мог думать ни о чем.
— У джедаев есть кодекс, по которому мы живем, — говорил Джакс, его голос был мягким, успокаивающим. Он сидел напротив Каджа на тканой циновке в своей комнате в медитативной позе: голова поднята, глаза закрыты, руки лежат ладонями вверх на коленях.
Нет эмоций; есть покой.
Нет невежества; есть знание.
Нет страсти: есть спокойствие.
Нет смерти; есть Сила.
Он почувствовал, что мальчик пошевелился, и вспомнил свою первую настоящую медитацию над кодексом джедаев. Ему было лет шесть, и слова — которые он столько раз слышал за четыре года, внезапно поразили его и отозвались… и подняли бесконечные вопросы.