Тай Ксон Йиммон кивнул.
— И по-вашему это не походит на серьезные основания направить ваших друзей на опасный путь?
— Чтобы совершить чужую месть? Нет. Но кое-что он верно подметил — то, что долгая жизнь Императора значит для «Бича», для джедаев, для тех, кто живет под гнётом Империи. Такое я не могу игнорировать.
— И поэтому вы готовы позволить И-5 предпринять миссию, которая почти наверняка станет самоубийственной?
— Он согласен выполнить моё решение. Я только не уверен…
— Только поэтому, Джакс? — спросила Ларант с внезапной настойчивостью.
— Я… Я что-то не пойму, о чём ты.
— Ты сказал, что Туден Сал жаждет мести. А ты? Ты тоже жаждешь мести?
Он уставился на неё, чувствуя, что она заглянула ему в душу и прочла его самые глубокие страхи. Он чувствовал, что Тай Ксон Йиммон тоже смотрит на него, и сопротивлялся импульсу закрыться от них обоих. Вместо этого он открылся им. Распахнув свой ум, выдержав пристальный взгляд Ларант, он сказал:
— Так скажите мне. Пожалуйста. Именно поэтому мне так трудно принять это решение. Я… Я боюсь, что мои причины искать смерти Палпатина могут быть ближе к настоящим причинам Сала, чем я думаю. Я пришел, чтобы понять за недавнее время, что я не всегда и не во всём честен с собой.
Он не упомянул, что под «недавним» имел в виду меньше чем час назад в «Местечке Силя».
— Я — джедай, Ларант. Если я хочу остаться джедаем, я не могу жаждать мести. Я не считаю, что я такой, но я не могу приказать И-5 сделать это, если я не буду уверен. Или, по крайней мере, более уверен, чем сейчас. Он готов превратить себя в оружие и вложить это оружие в мои руки.
Секунду Ларант удерживала его пристальный взгляд, затем опустила глаза.
— Есть много причин, почему Палпатин должен умереть. Он губит галактику — он и ситхи. Да, я знаю теории о космическом балансе и философию о дуальности Силы… — Она мельком глянула на Йиммона, как будто это было продолжением дискуссии. — Но я не верю им. Зло есть зло.
— Да, — мягко сказал Йиммон. — И если это так, и если сам Джакс и его команда согласятся попытаться взять жизнь Палпатина, то что отличает его от тех, кто представляет темную сторону?
Глаза Ларант вспыхнули.
— Тогда разве борьба со злом — тоже зло? Когда Кадж убил того инквизитора, чтобы спасти себя, это действие не было злом?
— Это был инстинктивный акт самообороны. Туден Сал предлагает умышленно пробраться в обиталище Палпатина и убить его. Едва ли это акт самообороны.
— Но не ты ли всегда говорил мне, что сражаться ради защиты других благородно? Что даже гнев может быть положительным, если он направлен на несправедливость? Смерть Императора спасёт бесчисленные миллиарды от несправедливости и от ужасов, которые постигли джедаев, м'аэлиан, каамаси — и Сила знает сколько других.
Ее голос был тихим, но страстным. Видя снова её ауру, состоящую из сверкающих, раскаленных добела нитей, Джакс почувствовал всплеск восхищения тви'лекой.
Тай Ксон Йиммон слегка склонил голову, затем повернулся к Джаксу.
— Затруднительное положение. Боюсь, что вы не получили от нас утешения.
— Я приходил не за утешением. Я приходил за вашими вдумчивыми рассуждениями — за вашей мудростью. И за это я благодарю вас. — Джакс встал, с уважением поклонился и покинул штаб «Бича».
Когда он уходил, в ушах у него всё ещё звучали тихие слова Тая Ксона Йиммона: «если сам Джакс и его команда согласятся на убийство Палпатина, то что отличает его от тех, кто представляет темную сторону?»
На это у него не было ответа.
ГЛАВА 17
— Думаешь, она у салластанина? — Ринанн понизил голос, чтобы услышала только Дижа, которая была одна на кухне с ним.
Она глянула на него краем глаза, продолжая нарезать листья серебрянника в салатницу.
— Если да, то он забрал её с собой, — сказала она. — Если нет, то она точно не в его личных вещах — я проверяла. Если она у него, то он держит её при себе. — Она смотрела на стенной хроно. — А прямо сейчас, полагаю, он находится на борту звёздного лайнера, возвращаясь на Салласт.
Ринанн почувствовал, что у него душа ушла в пятки.
— Ты уверена?
— В том, что он уезжает, или что он уезжает с ботой?
— И в том, и в другом.
— Я уверена в обоих пунктах. Ему потребовалось некоторое время, чтобы набраться храбрости уехать, судя по запаху следов, которые он оставил.