— Поправьте меня, если я неправ, — сказал И-5, - но это, кажется, положит конец нашей идее спасательной миссии.
— В значительной степени.
— Я не понимаю, — сказала Дижа, хмурясь. — Почему так?
— Они не вместе, — объяснил Джакс. — Мы можем войти, чтобы освободить Ларант, но я вполне уверен, что мы не найдем Каджа в том же самом месте.
Дижа расстроенно всплеснула руками.
— Но, конечно, даже если мы можем спасти только Ларант, это стоит риска?
Джакс искоса глянул на зелтронку.
— Я не думал, что ты так беспокоишься о Ларант.
— Да и она сама не очень-то беспокоится обо мне. Я ничего не имею против неё, хотя на мой взгляд она немного мрачная. Но ты… ты беспокоишься за неё. Для меня это достаточная причина желать освободить её.
Джакс покачал головой: отчасти — сомневаясь в словах, отчасти — стряхивая поток феромонов, которые их сопровождали.
— Мы не можем просто ворваться и освободить её. Она… — Он крепко стиснул губы, отбрасывая прочь муки её последнего прикосновения. — Я думаю, что они используют её в качестве маяка. Чтобы заставить нас прийти за ней. Я могу войти в здание, как инквизитор, но мне ни за что не убедить никого, что у меня есть полномочия забрать заключенную. Если бы её охраняли только штурмовики, — дело другое. Но там инквизиторы.
— Ты говоришь, что они используют её в качестве приманки, — сказал И-5. — Её, а не Каджа. Интересно.
— Приманка, — повторил Ринанн. — Для всех нас.
— Ну, точнее сказать, для нас с Джаксом. — И-5 посмотрел на джедая. — И из нас двоих Дарта Вейдера больше всего интересую я — если не ради меня самого, то наверняка ради того, что, как он думает, у меня есть. Думаю, нам стоит предложить обмен: меня за Ларант и мальчика.
В комнате наступила мертвая тишина. Джакс, наконец, обрел дар речи:
— Это безумие.
— Я думаю, нет. И при этом я не предлагаю вам на самом деле передавать меня Вейдеру. Я считаю, что с твоей маскировкой — которая, очевидно, превосходно работает, — мы могли бы войти обманным путём.
— Куда войти? — спросил Йиммон. — Не в ИББ же?
— Если Вейдеру так нужен я — и бота, конечно, — мы можем в некоторой степени контролировать обменный пункт.
— Даже в этом случае, — возразил Йиммон, — нельзя полагать, что Вейдер станет придерживаться сделки. Это будет ловушка.
— Разумеется, — признал И-5. — Так и должно быть. И мы обдумаем это в наших планах.
Туден Сал выглядел так, словно проглотил что-то жутко кислое.
— И можно включить в эти планы некий способ заманить Императора к обменному пункту?
Джакс открыл рот, чтобы сказать что-то краткое о новой цели их миссии, но И-5 заговорил первым, уставившись на сакианца.
— Вряд ли он устоит перед ботой. Сам подумай: когда дело доходит до такого редкого и таинственного вещества, Палпатин и Вейдер могут оказаться соперниками. Я думаю, что Император твердо решит присутствовать при обмене, чтобы удостовериться, что бота попадает в руки ему, а не его помощнику.
Сакианец фыркнул.
— Если он вообще знает об этом.
— Я могу удостовериться, что знает, — спокойно сказал Ринанн.
— И ты можешь связаться с Вейдером и озвучить наше предложение? — спросил его Джакс.
Эломин кивнул.
— Да. Может, это станет моим последним делом, но я справлюсь.
— Воспользуйся системой Голосети там, в студии. На случай, если они отследят тебя…
— Я об этом и подумал.
Джакс задавался вопросом, о чём ещё мог подумать эломин. Он был, в конце концов, бывшим союзником Дарта Вейдера — его личным секретарем и адъютантом. Джакс не вполне примирился с идеей, что их «кротом» был Пол Хаус. Ханинум Тик Ринанн — тоже возможный кандидат.
И вот, не упуская этой тревожной возможности, как только группа составила предложение обмена для Дарта Вейдера и отправила Ринанна доставить его, Джакс отвёл И-5 в сторону для личной сессии стратегии.
В конце концов, согласились с идеей обмена и обсудили условия. Самое первое условие состояло в том, что все договорённости будут завершены лично Джаксом через Голосеть. Ринанн со словами, что он боится любого рода хитростей со стороны Вейдера, перенес станцию Голосети Веса Волетта из галереи в заброшенную квартирку в соседнем секторе. Именно в этом неизвестном месте Джакс теперь стоял лицом к лицу — вернее, к голографической маске — с Темным повелителем.
Даже в виде голограммы Дарту Вейдеру удавалось проецировать ауру — присутствие — возвышающейся тьмы. Эффект ещё усилился, когда он заговорил.