Дроид воспользовался талантами многочисленных механиков и проектировщиков «Бича» и в результате стал совсем как новый — даже лучше в некоторой степени. В дополнение к двойным лазерам и встроенному шипу, он теперь обладал настоящим арсеналом, включая моноволоконный кабель, способный выдержать вес больше тонны, маленький, но эффективный автоматический пулемёт и способность стрелять потоками различных несмертельных усыпляющих газов.
Джакс знал, что между И-5 и Деном произошло нечто вроде извинения и покаяния, но не стал любопытствовать. Ден действительно признался всем, что он сидел в космопорту сердитый и нерешительный, когда понял, что как бы он ни любил Эйяр Марас и как бы ни утешала мысль об уютной пещере на Салласте, именно здесь, на этой несчастной планете с искусственными туннелями и опасными жителями пребывало его сердце.
— Когда я был с вами, парни, — несогласный, расстроенный, готовый задушить дроида и зелтронку — я думал об Эйяр в минуты тоски. Когда я был на пути к ней, я думал о вас, парни, непрерывно. Я наконец понял: это что-то да значит. Это значит, что это и есть дом, потому что здесь я — наиболее живой. Здесь я — это я. Я не знаю, кто тот старый скряга, который хочет ничего не делать, только лежать в семейной пещере Эйяр, набираясь мудрости, но это не Ден Дхур.
Джакс и Ларант больше недели работали с Каджем, пытаясь восстановить его память и очистить её от всей той лжи, что Вейдер и Тесла внедрили в его разум. Он словно разделялся; только что он почти узнавал в Джаксе и Ларант своих друзей — и тут же съёживался при виде их от дикого страха и звал Теслу.
Именно Тай Ксон Йиммон предложил отправить мальчика к целителям-тогрутам и Безмолвным на Шили, добавив, что среди местных адептов Силы и странных, молчаливых монахов и их успокоительного, целительного присутствия он мог бы скорее поправиться, а заодно и восстановить сознательное управление Силой. Уничтожив память мальчика, Вейдер, казалось, стер из разума Каджа само понимание того, что это такое — быть чувствительным к Силе. Сила в нём походила на моток спутанных нитей, кое-как связанных, потрёпанных, их связи были затенены. Как бы Джакс ни противился этому, он понимал, что Йиммон прав — здесь он ничего не мог сделать для Каджа. Здесь джедаи всё ещё приговорены к смерти. Здесь им по-прежнему придётся скрываться. Это не пойдёт мальчику на пользу.
Джакс на секунду подумал покинуть Корускант и отправиться на Шили с Каджем, но он знал, что нельзя. Теперь он был обязан — он и его товарищи — делать то, к чему, как он осознал, призывала его жизнь: помогать угнетённым и беспомощным, и помогать строить большее и более далеко идущее восстание против Императора.
Таким образом, случилось так, что, с некоторым ощущением того, что он потерпел неудачу, Джакс отправил Каджина Савароса по подземной магнитке к ожидающему бродяге-фрахтовику в компании одного из Безмолвных. Затем он вернулся с Ларант к их новому обиталищу на явочной квартире «Бича».
— Знаешь, ты не потерпел неудачу, — сказала ему Ларант, когда они шли переулками к своему новому дому. — Ты не виноват. Дижа просто не была способна ставить такое понятие, как верность, выше своего собственного удовлетворения. Ты не мог этого ожидать.
— Да, не мог. Но должен был. Но я был настолько уверен в себе. Настолько уверен в своем понимании Силы, что я не осознавал, что она делала со мной — с нами. Я был полностью поглощён ею, Ларант, до такой степени, что я… — Он умолк.
— Ты собираешься закончить мысль?
Он искоса глянул на неё.
— Я позволил ей окутать меня завесой. Феромонов и гордости. Плохая комбинация. Я стал настолько одержим вселенской идеей быть чьим-то наставником-джедаем, что я забыл, что значит быть рыцарем-джедаем. Я забыл тебя. Я не хочу, чтобы это снова произошло. — Он заколебался. — Когда ты была в медцентре…
— Тогда — это тогда. Сейчас — это сейчас.
Он остановился и развернул её лицом к себе.
— Нет. Я не собираюсь принимать это. Это было тогда и есть сейчас. — Слова никак не шли. — Мы… Я…
— Красноречивы, да?
— Ларант, перестань. Не усложняй. Ты знаешь, что я пытаюсь сказать. Ты можешь ощутить, что я пытаюсь сказать.
И внезапно он понял, что она может, потому что на один вздох она впустила его. Его унесло странной, стремительной эмоциональной петлей. Увеличенной Силой эмпатией.
Он смотрел на Ларант и видел себя, как и она видела его и была испугана эмоциями, которые он вызывал в ней. Он испытал эхо того же самого, когда она уловила смысл его чувств и коснулась структуры его самого внутреннего существа.