- По звёздам? Интересно. Она увлекается астрологией?
- Нет. Галлен – приверженец точных наук. Но, насколько я помню, мы встретились не для того, чтобы обсуждать мою спутницу, - несколько холодно бросил майор.
- Да-да, конечно. Что вы выбрали? – соизволил заметить подошедшего официанта Ишимов. – Мне, пожалуйста, кофе покрепче и клёцки с базиликом. А вам рекомендую Харлин. Великолепное розовое шампанское. Лёгкое, совсем не пьянит.
- Извольте, - ответил Круглов. – Бутылку Харлин и… Que tu as choisi, la mienne?(Что ты выбрала, моя дорогая?)
Галлен показала на блюдо из аппетитных утиных грудок, одарив Круглова нежной улыбкой. Галя подумала, что за такие слова лишит его премии, как только вернётся на работу.
Заказ принесли удивительно быстро. Официант бесшумно расставил на столе фаянсовые чашки, выложил обвитые салфеткой ножи и вилки и удалился.
- Какой же всё-таки у вас ко мне разговор? Не тяните, Михаил Сергеевич, сегодня вечером мы собираемся в оперу, - накалывая на вилку кусок мяса, поторопил генерала Круглов.
Ишимов усмехнулся. Повязал салфетку, аккуратно убрал с тарелки листья базилика, и только потом неторопливо произнёс:
- Я могу быть уверен, что наш разговор останется в тайне? Мадемуазель действительно не знает русский?..
Круглов кивнул, кинув быстрый взгляд на Галю.
Галлен неспешно разрезала утятину, не проявляя к разговору видимого внимания.
- Она привыкла, что часто не вникает в мои дела из-за языкового барьера. Что поделаешь, ей больше нравятся восточные, нежели европейские наречия…
Ишимов рассеянно качнул головой и после значительной паузы наконец заговорил:
- Николай Петрович, у меня к вам серьёзное предложение. Как вы знаете, в связи с арестом вашего бывшего начальника ФЭС требуется новый глава. Честно говоря, я думал, вас с ней связывают отношения… хм… несколько более близкие, чем служебные, но, как вижу, это не так. Прекрасный выбор, - указав глазами на Галлен, начал Ишимов. –Коллеги характеризуют вас положительно, те, кому приходилось с вами трудиться, также оставляют довольно лестные отзывы о вашей компетентности и профессиональной подготовке. ФЭС – структура вполне сработавшаяся, оправдавшая себя, а потому не хотелось бы что-либо кардинально в ней изменять. Но всякий новый начальник – это служебные трения, время, необходимое, чтобы понять и принять друг друга… Именно поэтому желательно выбрать на эту должность кого-то из первичного коллектива. Скажем так, из своих, - доверительно усмехнулся генерал. – И этот пост предлагается занять вам.
Круглов не торопился отвечать. Конечно, они с Галей предполагали, что этим всё и обернётся рано или поздно, но почему с ним разговаривает Ишимов, а не Султанов? И как вообще он причастен к делам ФЭС?
- Я польщён, Михаил Сергеевич, но сразу ответить будет трудно. Скажите мне, а почему этим занимаетесь вы? Кажется, Службу курирует Руслан Султанович.
- Руслан Султанович в отпуске, не думаю, что он вернётся раньше, чем через пару месяцев. Его полномочия на время отсутствия переданы мне. А глава Службе нужен уже сейчас. Кроме того… есть ещё одна причина, - Ишимов перешёл на шёпот и подался вперёд. – Можно рассчитывать на ваше благоразумие?
- Можно, - внутренне напрягшись, кивнул Круглов.
- Дело в том, - резко переходя на холодный деловой тон, заговорил Ишимов, - что ФЭС дискредитирует всю структуру МВД, вплоть до участковых отделений полиции. Бесспорно, это похвально – все эти раскрытые вами дела, новейшие исследования, точные экспертизы… Но для обывателя, смотрящего на то, как вы раз за разом обставляете рядовые органы, падает престиж полиции как таковой. Да и в верхах не многим нравится ваша успешность, как бы абсурдно это ни звучало. В этом - главная ошибка Рогозиной. Слишком много раскрытых преступлений, слишком много пойманных преступников. На фоне остальных учреждений вашего профиля ФЭС смотрится неоправданно хорошо…
- Постойте-постойте… Уж не хотите ли вы сказать, что арест Рогозиной – дело рук кого-то из верхов, недовольных слишком оперативной и успешной работой ФЭС? – позабыв обо всём, громко спросил Круглов.
- Тише, тише! – поморщился Ишимов. – Арест – не убийство! Рогозину необходимо было убрать, без неё ФЭС обезглавлена. Мы доверяем вам – и предлагаем её место. Естественно, с условием, что ваши дела перестают выходить за рамки рядовой раскрываемости. Само собой, вам будет обеспечено солидное вознаграждение…
Почти не слушая Ишимова, Коля поглядывал на побелевшую Галю. Только бы выдержала…
Галя чувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.
Галлен, не поднимая головы, рассматривала узор на фаянсовом блюдце.
- Я давно служу в органах, многое повидал, но такие про такие кулуарные игры узнаю впервые. Мне сложно вам что-либо сказать прямо сейчас. А как вы сами считаете, это не похоже на предательство?! – сдерживая ярость, тихо процедил Круглов.
- Предательство? Ох, Николай Петрович… Слишком честный вы человек, слишком прямой. Удивительно, как вы с таким характером дослужились до майора. Но ещё удивительнее, как стала полковником ваша Рогозина. Такая женщина – и не женщина вовсе! Железка, - со странной смесью досады и восхищения произнёс Ишимов. – Вот если б ей чуть менее рьяно работать, цены б не было…
- А почему было просто не расформировать ФЭС? Зачем все эти интриги? – незаметно находя под столом холодную Галину руку, спросил Круглов.
- Руслан Султанович не поймёт. Он очень вам благоволит. Особенно ей. Когда вернётся, и так взбесится, - помрачнел Ишимов, задумчиво глядя на Галлен. – Ну что вам ещё надо? Должность, деньги, красивая женщина, - генерал вздохнул. – По крайней мере, действительно женщина, не то что Галина Николаевна…
Его слова прервал кашель и невнятные слова Галлен:
- À moi il est mauvais… J’irai prendre l’air… (Мне нехорошо… Я выйду на воздух…) – и, выйдя из-за стола, она торопливо выбежала из зала. Круглов беспокойно проводил её глазами, а повернувшись к Ишимову заметил, что и он смотрел ей вслед.
- Что с ней? – встревоженно спросил генерал.
- Акклиматизация. Всё-таки во Франции климат мягче, а она редко выезжает, - соображая, что же делать дальше, ответил Круглов.
Ишимов промокнул лоб платком, потом подобрал хлебом остатки соуса. Вздохнул, глядя на оставленную на столе розу…
- Так что, Николай Петрович? Когда я могу рассчитывать получить от вас ответ? Думаю, недели на размышления вам хватит. В следующую субботу я снова буду в Вене. И помните – человека можно устранить не только путём публичного ареста. Есть тихие и незаметные способы…
- Это угроза?
- Нет, это простое предостережение. И ещё… Если вы или кто-то из ваших коллег как-либо свяжетесь с Рогозиной, мы узнаем, будьте уверены. Не смею больше задерживать, тем более ваша дама, кажется, нуждается во внимании, - вставая, произнёс Ишимов. – Передайте Галлен, я искренне покорён ею.
Круглов дождался, пока Ишимов покинет зал, оставил на столе деньги и бросился к стойке метродетеля.
- Вы не видели, женщина, высокая такая, красивая выходила?
- Видел, она прошла через служебный ход. Вы поссорились?.. – сочувственно произнёс служащий по-немецки и указал на тёмный коридор. – Вот туда. Ничего, не переживайте, всё наладится…
*
Прислонившись к оштукатуренной стене, Галя стояла на заднем крыльце и тёрла покрасневшие веки. Она не плакала, нет, просто от резкого ветра заслезились глаза. Всё ведь в порядке. Кажется, Ишимов убедился, что Круглов отдыхает в Вене явно не с Рогозиной. И ничего не заподозрил. Всё хорошо. А то, что её арест подстроили – ну что поделаешь, чего в жизни не бывает!.. Не бывает… За что? Что она делала плохого на своей работе? Кому перешла дорогу?.. За что?!