Чем ближе становилась калитка, тем сильнее оба замедляли шаг. Они понимали, что усыпанная гравием дорожка отсчитывает их последние минуты вдвоём. Последние минуты из этих неожиданных, необыкновенных венских дней. Кто знает, что будет дальше? Хочется верить в лучшее, но даже если всё обернётся хорошо…Что потом?
Снова ФЭС? Снова майор Круглов и полковник Рогозина, связанные сугубо служебными отношениями. Снова одинокие вечера в пустых квартирах на разных концах Москвы…
У калитки оба остановились. Помолчали. Да и что тут скажешь…
- Не на век прощаемся, Коля, - наконец выговорила Рогозина, стараясь улыбаться.
Круглов кивнул, пристально рассматривая чёрную ветку над её головой. Краем глаза он заметил, как чья-то фигура отделилась от дверей консульства и направилась к ним. Рогозина тоже оглянулась.
- Иди, Коль. Или ты хочешь, чтобы тебя обвинили в пособничестве и укрывательстве?
- Не шути так, Галя… - поморщился Круглов и, внезапно до дрожи пугаясь за неё, почти крикнул: - Я останусь с тобой!
- Не валяй дурака, - резко сказала Рогозина. А потом тихо добавила, положив руку на его плечо: - Послезавтра встретимся… До свидания.
Круглов не выдержал и притянул её к себе. Бесконечно долгое мгновение Галя чувствовала тепло его рук, горьковатый запах одеколона… А секунду спустя уже шла, не оглядываясь, навстречу служащему в форме.
Круглов оцепенело стоял на каменном пятачке у входа. А когда Рогозина уже почти скрылась за ветвями рододендрона, словно очнувшись, рванулся внутрь и закричал, срывая голос:
- Я люблю тебя!
Может быть, ему показалось. А может быть, она действительно остановилась. Но только на секунду…
***
В голове кружился бурый туман, горло раздирал мокрый, удушливый кашель. Пиная листья, Круглов шёл в аэропорт. Вот и всё.
Документы, билеты, жесткое кресло в зале ожидания. Место рядом с иллюминатором, резкий взлёт и бесконечные, глухие облака внизу.
Галя. Галя. Галя.
Посадка. Стеклянные двери. Ступени, ступени… Серое московское небо вокруг.Откуда-то появляется Майский. Да, да, Серёга, конечно, я рад тебя видеть. Да, я знаю, у нас всё получится. Да…
Галя. Галя…
Салон служебной машины. Тяжёлая дрёма. Как во сне - знакомое здание ФЭС. Лица, лица, лица… Миллион вопросов. Как она? Да как она может быть, сами подумайте! Уйдите все… Тёмный кабинет. Господи, голова раскалывается… Где таблетки? Из кармана вместе в пачкой анальгина выпадает узкий кожаный футляр. Точно, она ушла без очков… Бесцельный щелчок – крышка отходит в сторону. Но внутри пусто. Хотя… На дне белеет крошечный бумажный квадратик. Непослушные пальцы судорожно разворачивают сложенный вдвое листок… Всего несколько слов.
«И я люблю тебя.
Галя».
========== Встать, суд идёт! ==========
Ночью накануне суда в ФЭС не спали. Майский нервно ходил по совещательной, то и дело хватаясь за телефон. Лисицын с Котовым, пытаясь отвлечься, стучали костяшками домино. Валя в тысячный раз перечитывала результаты экспертизы, подтверждающей, что Кариотов умер в результате потери крови…
- Серёга, не маячь, хорош уже! – поднимая голову, раздражённо бросил Котов. – И без тебя тошно!
- А? – Майский, очнувшись от своих мыслей, посмотрел на ребят. – Чего сказал, Костя?..
- Не маячь, говорю!.. Сколько можно?
- Погоди… Я вот тут подумал… Может, нам всё-таки надо было Султанова из отпуска вызвать? Или хотя бы в курс дела поставить?
- Надо было, - тяжело вздохнув, отозвалась Валя. - Но когда б мы успели? Он в любом случае не сможет так быстро вернуться с Карибов…
- И вовсе он не на Карибах! Он в Болгарии, на Золотых Песках, - вынырнул откуда-то из-под стола Тихонов.
- Ты-то откуда знаешь? – удивился Майский.
- А я ему отправил письмецо туда. Курьерским поездом, - бесстрастно ответил Иван. – Написал про Галину Николаевну, про Ишимова этого, про Вену… Вам же всё некогда было.
- Ванька!.. И что он? – Антонова вскочила, и бумажки из папки с отчётом разлетелись по всей совещательной. Тихонов не торопясь поднял пару листков, подал их Валентине и только потом, лукаво улыбаясь, произнёс:
- А что он? Сказал, вылетает. Вернее, уже вылетел – я ему на девять вечера бронировал билет из Варны.
- Молодец, Иван! Ай, молодец! Теперь уж мы Ишимова с его шайкой точно прищучим!
***
А около восьми утра фэсовская машина, сияя мигалками, во весь опор мчалась по утренней Москве.
- Ну и что, где наш хвалёный Султанов? Застрял в Песках?
- Да фиг с ним, Серёга, без него управимся! Главное, чтоб эти судебные крысы больше ничего не выдумали!
- Ну-ну! Как там со временем? Успеваем?
- Без пятнадцати. Костя, ходу! – рявкнул Майский, глядя на часы.
Буквально полчаса назад в ФЭС пришёл неожиданный и довольно неприятный факс. В нём сообщалось, что заседание по делу Рогозиной Галины Николаевны переносится на восемь утра, и состоится оно у чёрта на куличках – в Новогиреево. В это самое Новогиреево они сейчас и торопились…
Лисицын плутал по окраинным улочкам, подгоняемый Юлиными напутствиями и советами навигатора, но безуспешно. Какие-то бесконечные заборы, покосившиеся дома , раздолбанные дороги…
- Ну что? Долго ещё? – яростно тряся навигатор, спросил Майский. – Ёлки-палки, вот гады! Хотят, чтоб мы опоздали!.. Не выйдет! Костя, мне кажется, ты кругами ездишь! Давай мы с Петровичем выйдем, попробуем сами этот суд треклятый найти, а вы на машине ищите!
Лисицын резко затормозил, Майский дёрнул дверь и вылез, вытаскивая за собой Круглова.
- Ладно, едьте, как что – сразу дайте знать! – уже на ходу бросил он. Лисицын кивнул, захлопнул дверь, и машина снова тронулась.
Шлёпая по вязкой слякоти, Круглов и Майский углубились во дворы, разыскивая здание суда…
- Деревня, блин! Нашли где суд строить! Чтоб их! Чёрт, Петрович, без семи минут! Ау, Петрович! Ты где? – Майский оглянулся по сторонам, но Круглов как под землю провалился. – Этого только не хватало, - пробормотал он себе под нос и со всей силы заорал: - Петрооович!
В кармане затрещал телефон.
- Алло! Нашли? Слава Богу! Где? Далеко? Бегу! – и Майский, уже не думая о затерявшемся во дворах Круглове, понёсся на звук фэсовской сирены, перелетая через лужи и трухлявые изгороди…
Он влетел в здание суда и кинулся прямо по коридору, в конце которого только что мелькнула спина Котова. Неожиданно напоровшись на что-то грудью, он кубарем полетел на пол.
- Что за?..
«Чем-то» оказался железный турникет. Сбоку, ухмыляясь, стоял молоденький офицерик.
- Предъявите документы!
- Майор Майский, ФЭС! Пусти, со…бака!
Прорвавшись через турникет, он со всех ног побежал вперёд по скользкому, натёртому воском полу. И, чуть не врезавшись в стену на повороте, он лоб в лоб столкнулся с выходящим из какой-то каморки Ишимовым.
- Успели-таки, – сузив серые, будто рыбьи, глаза, прошептал тот. - Что, думаете дело выиграть? Думаете, сильнее? Как бы не так! – и, резко развернувшись, генерал зашёл в зал заседаний. Тяжело дыша, Майский последовал за ним. Проскользнул мимо приставов, пересёк полутёмное помещение и опустился на скамейку рядом с остальными.
- Где Коля? – встревоженно глядя на него, спросила Антонова.
- Не знаю, он ушёл куда-то в другую сторону. Вы ему звонили?
- Нет! Мы же думали, вы вместе…
Тихонов уже набирал номер, Лисицын, вытягивая шею, пытался выглянуть в окно.
- Недоступен! – прошептал Иван, снова тыча по кнопкам. – Зачем вы разделились?