Пару секунд Галя оторопело смотрела на Круглова, потом прикрыла лицо рукой, стараясь не рассмеяться, но не удержалась.
- Знаешь, Коля… ради этого стоило сесть в тюрьму…
- А что я такого сказал? – насупился Круглов, удивлённо глядя на Рогозину.
- Да нет, ничего, - Галя уже взяла себя в руки и подняла со стола оставленную газету. –Просто я, кажется, немного отвыкла этим заниматься.
***
Трамвай неторопливо катил по широкой Ленчерфельд Штрассе, позванивая на поворотах. Полуденное солнце мягко грело вымощенные розовой плиткой тротуары, проезжающие по улице машины отражались в огромных стеклянных окнах салонов и бутиков. Размеренно и спокойно текли людские потоки.
Выйдя из трамвая, Круглов и Рогозина синхронно оглянулись по сторонам. Нащупав в кармане рубашки деньги, майор указал на чёрную зеркальную вывеску в фасаде старинного здания – «Schwarz & Schwarz».
- Пойдём?
Было странно и непривычно смотреть на сомневающуюся Галю. Она нерешительно окинула взглядом своё отражение в глянцевой витрине, сняла очки, поправила шёлковый платок.
- Коль, думаешь, это обязательно?
- Галя, а ты вспомни, сколько народу знает тебя в лицо. Тем более внешность у тебя запоминающаяся…
Рогозина пропустила последнюю реплику Круглова мимо ушей.
- В Москве знают. А тут Вена.
- Ну да, ну да. И тот тип, что подорвал вчера «Анатоль», конечно, тоже тебя позабыл. Если ещё он был один, в чём я глубоко сомневаюсь, - скептически отозвался Круглов. - Ну ты чего, Галя! По-моему, вся прекрасная половина ФЭС бывает в салонах красоты чуть не ежедневно. Может, и тебе попробовать? Не смешно ли - полковник Рогозина боится парикмахерской!
- Тихо! – она яростным шёпотом одёрнула Круглова. – Говоришь, столько народу знает, и тут же сообщаешь всей улице моё имя! – фраза прозвучала резко, даже грубо. Что это такое, в конце концов! Круглов её зам, что он себе позволяет! «Круглов её муж, что он себе позволяет!» – издевательски передразнил непрошеный внутренний голос. Ещё сильнее разозлившись, Рогозина рванула на себя дверь и вошла внутрь. Следом протиснулся озадаченный майор.
Оказавшись в салоне, оба несколько растерялись от величины холла. Потолок терялся в полумраке, широкие эркеры на стенах уходили в бесконечность зала, убегали в глубину бордовые ковровые дорожки… Буквально через секунду к Рогозиной подскочил молоденький администратор и тут же начал заливисто щебетать на немецком. Всё ещё раздражённо Галя бросила Круглову:
- Ты же знаешь, я ни слова не понимаю. Что он говорит?
Стараясь сохранить серьёзное выражение лица, Круглов ответил:
- Он говорит, что тебе пойдёт средняя стрижка и каштановый цвет волос.
***
Рогозина сама не заметила, как оказалась в кресле перед громадным блестящим зеркалом. Всё то время, пока ловкие руки парикмахерши накидывали на её плечи салфетку, вынимали из волос шпильки и расправляли спутавшиеся пряди, она никак не могла отделаться от мысли, что это абсолютно бредовая идея. Глупая, бесполезная и ненужная. И Коля чёрт знает что выдумал и смылся. Но костяной гребень, прохаживающийся по её волосам, полумрак и негромкая музыка – кажется, что-то из Шопена – успокаивали. Постепенно мысли поплыли размеренно и неторопливо, сливаясь с шумом воды… Ну и что, в конце концов, не так уж плохо сменить причёску. Она давно собиралась сделать это, а вот и случай подвернулся. И на Колю она зря так накинулась… Да, Галя… Стальные нервы и самообладание – всё про тебя, товарищ полковник!
Её размышления прервала парикмахерша – что-то спросила по-немецки. Рогозина покачала головой.
- I don` t understand you. Do you speak English?
Теперь девушка развела руками – видимо, английский у неё был не в почёте. Она просто достала с полки две баночки – одна густо-каштановая, другая чуть золотистого цвета, - и поставила перед Галей.
Поняв, что от неё требуется, Рогозина показала на вторую – приятный оттенок тёмного мёда. И подумала про себя, что, наверное, сходит с ума – сбежала из тюрьмы в Вену и теперь выбирает цвет, чтоб перекраситься…
Она не смотрела в зеркало. Прикрыла глаза и стала думать о том, чем сейчас заняты в Москве ребята. Какое-нибудь новое дело… Или с паспортом её возятся. Это отдавало маразмом – подчинённые хлопочут о новом паспорте для своего начальника, уклоняющегося от уголовной ответственности. Ещё бы ничего, но эти подчинённые служат в федеральной госструктуре…
Всего два дня не виделись – а уже не по себе. Всё-таки привыкла видеть всех их рядом практически постоянно…
В высоком кресле было удобно и уютно, тихо пощёлкивали ножницы, шумел фен. Под эти звуки сознание обволакивала лёгкая полудрёма…
- Галя?! – внезапно откуда-то сбоку послышался ошеломлённо-недоверчивый полушёпот Круглова. Рогозина резко открыла глаза и тут же наткнулась своё отражение в зеркале.
Или не своё…
Брови, губы, черты лица – те же, но в обрамлении шоколадно-солнечных, чуть завитых локонов смотрятся как-то иначе… Тоньше… Несколько тёмных ореховых прядей оттеняют лицо, подчёркивая высокие скулы. Кожа кажется бледнее, белее…
Галя завороженно смотрела в зеркало, пытаясь понять, что же так сильно поменялось. Она ведь, оказывается, совсем ещё молодая… и… красивая?.. Не волосы, не цвет, не укладка, что-то другое… Чёлка мягким изгибом падала на лоб, чуть выше ресниц. Она пристально взглянула в глаза своему зеркальному двойнику…
Взгляд. Вот что изменилось. Темнее, глубже, как будто мягче…
- Галя… Ты зачем всё это прячешь?..
Рогозина напряжённо молчала, глядя на него. Наконец не выдержала и с замиранием сердца спросила:
- Ну как?
- Я зря поехал с тобой, Галя… - тихо, будто сам себе сказал Круглов. - Ты очень красивая. Всегда, - и с этими словами он протянул ей узкий кожаный футляр.
Там оказались тёмные очки с оправой в виде крыльев бабочки. На тонких стёклах неярко блестели крошечные изумруды. Наверное, это от них в Галиных глазах впервые за много лет затанцевали радуги…
========== Знает - не знает… ==========
- Ну вот, столько всего мне набрали, а ты по-спартански в одном костюме ходить будешь?
- А зачем мне второй? Я всё-таки надеюсь, что надолго мы здесь не задержимся. А ты потом в Москве всё будешь носить… - сказал Круглов, в который раз глядя на Галю. На ней было тёмное шёлковое платье строгого покроя и открытые туфли – несмотря на позднюю осень в Вене было совсем тепло.
- Да, и особенно это платье, - саркастически усмехнулась Рогозина. – Куда я в нём пойду? В морг, трупы осматривать?
- Зачем сразу трупы? Оставь морг Антоновой. Представь, ты приходишь такой на работу…
- …Начинаются румяна, зеркала, наряды, роман с Майским и в конечном счёте увольнение за служебное несоответствие. Так? – спросила Галя с улыбкой смотря на Круглова, но тут же помрачнела. – Нет, Коля. Никогда такого не будет. В ФЭС я эксперт, и нечего разводить сантименты.
*
Они перекусили на террасе небольшого кафе, немного посидели, потягивая терпкое вино, и отправились дальше. Наверное, они обошли все магазины, какие только можно было отыскать в центре Вены. Рогозина, медленно теряя голову, растерянно наблюдала, как Коля приносит в примерочную всё новые и новые платья, блузки, юбки, потом – пары туфель и лёгкие сапоги… Она не успела оглянуться, как, с трудом протиснувшись в крошечный парфюмерный магазин с кучей сумок, Круглов уже обзавёлся для неё целым дамским будуаром косметики и духов.
- Коля! Я… - «не умею краситься» чуть не ляпнула Галя, с ужасом рассматривая коробочки и флаконы в руках Круглова. – Ты сошёл с ума? Скажи, вы с Майским ограбили банк, да? Откуда деньги?