— Мне нужна помощь в облачении и создании причёски, — негромко потребовала я, прекрасно осознав, что на разговор с джи-саном я не смогу прийти с боевым плетением. Всё же поданное мне кимоно подразумевает более изысканную причёску, ну и заодно проверю свои подозрения о беседе, ведь вряд ли мне пошлют простого человека.
— Будет исполнено, — парень глубоко кланяется мне, а после исчезает, чтобы спустя пять минут явиться с тройкой красноволосых девушек.
Прибывшие не стали со мной церемониться, мгновенно взяв в оборот. Мне оставалось только подчиняться их просьбам и послушно поднимать руки, ноги, наклонять или откидывать голову, дожидаясь, пока меня облачат в одеяние и накрутят, что-то невообразимое на голове. Впрочем, насчёт последнего я погорячилась, причёску мне сделали довольно простую, но, самое главное, всё было сделано быстро и спустя меньше получаса я уже была полностью подготовлена ко встрече с венценосным родственником. Ну а дождавшийся моей готовности ирьенин помог добраться до нужного места.
— Вижу, тебе уже лучше, Кушина, — стоило мне открыть двери в зал Совета, как в меня впились два десятка пар глаз. Пятнадцать мужчин, включая джи-сана, и пять женщин. Круто! Передо мной весь цвет Клана, впервые вижу всех старейшин и советников в одном месте! Мда… и ведь специально выбрали момент для разговора, когда я не могу дать стоящего отпора, а главное — зрение упорно отказывается воспринимать их полностью, я не могу разглядеть лиц, они сливаются в одну массу. Единственное отличие — это голоса, но мастерам Футона не сложно поменять потоки воздуха и сказать так, что голос будет звучать с другой стороны; в общем, они не оставили мне ни единого шанса. Впрочем, не стоит себе льстить, даже полностью здоровой мне им противопоставить нечего, слишком разный уровень. — Готова ли ты ответить на наши вопросы?
— Благодарю за заботу, — неторопливо прохожу внутрь, становясь прямо напротив сидящих старцев и склоняюсь в глубоком поклоне, который даётся мне довольно тяжело. Я ещё слишком слаба и резкие наклоны мне противопоказаны, что ярко продемонстрировал качнувшийся пол, но я смогла устоять на месте, хотя и выпрямилась с трудом. — Я готова отвечать.
Ещё бы не была готова! Как будто кого-то интересует степень моей готовности! Эти старики специально выбрали время, когда я наиболее уязвима и возможности уйти от ответов у меня нет. Хотя, с другой стороны, была бы моя воля, я бы вообще ни с кем не стала разговаривать, но не судьба.
— Упрямая, — неожиданно с одобрением проскрипел один из старцев. — Она смотрела так же.
— Кушина не она, — задумчиво рассматривая меня сверху вниз, заметил джи-сан.
— Не она, но может подняться на одну ступень, возможно, даже выше, — согласился ещё один из стариков.
— Значит, я не ошиблась, когда выбирала их обеих, — проскрипела одна из старух, в которой я без удивления узнала ирьенина, что проводил мою проверку перед тем, как меня определили в джинчурики.
— Она не справилась, — возразил ещё один старик. — Кьюби вырвался, Акено успел в последний момент. Ты ошиблась.
— Нет. Она выдержала, — скрипуче отозвалась старуха, а после впилась в меня не по-старчески ясным и цепким взглядом. — Дитя, поведай, почему ты выпустила Лиса?
— Я его не выпускала, — с огромным трудом выдерживаю чужой взгляд. — Печать ослабла из-за долгой перекачки больших объёмов чакры, я поддерживала малый оборонный комплекс порядка десяти часов. На момент, когда пал барьер, я была не способна сражаться, серьёзные раны друзей усугубили ситуацию, моя воля ослабла.
— Хм… это же не все, я права? — по-прежнему не отводя от меня взгляда, спокойно уточнила старуха, но, поняв, что я буду молчать и стоять на своём, добавила. — Похвально, что ты бросилась защищать своего жениха, но это не оправдание.
— Я знаю, — говорю спокойно, но чувствую только раздражение, хотя и понимаю, что зря. Подобные эмоции — плохой советчик.
— Строптивая, — усмехнулся старик, что начал разговор первым. — Ты права, они похожи. Дитя, скажи свои мысли, нам интересно, почему на тебя напали.
— Напали не на меня, а на нас, — вижу усмешки, но меня не прерывают, поэтому продолжаю. — Напали на нас, альянс наследников стал выходить из-под контроля.
— Альянс наследников? — отследить, кто это спросил, я не смогла, слишком многие спрятали свои рты за сложенными в замок руками, но откровенное ехидство в голосе уловила вполне.
— Хокаге-сама сам положил ему начало, он уже выбрал наследника, — спокойно замечаю я. — Минато не должен был пострадать во время той атаки, просто никто не знал, что он поставил печать-маячок на меня, а также успел бы отследить момент моего убийства.
— То есть, ты утверждаешь, что тебя хотели убить, — безмятежно уточнил джи-сан.
— Нет, скорее, обезвредить на неопределённый срок, — негромко возражаю я. — Рана наподобие той, что была нанесена Минато, для джинчурики не смертельна, зато я надолго бы выбыла из игры. Однако, Минато этого не знал.
— Нет смысла, печать этим не уничтожить, как и защиту на разум, — в разговор вмешался ещё один старец.
— Это бы и не потребовалось, — возразил ему другой старик. — Одна она ничего не стоит и доказать не сможет, да и способы заставить молчать есть разные, тебе ли не знать?
— Согласен, — подтвердил джи-сан, и тот, кто начал спор, отступил. — Кушина, продолжай.
— Наследники стали неуправляемы, хотя и подчинены Минато, — пожимаю плечами. — Однако, моя ошибка: Минато стал отдаляться от Хокаге-сама, ставя во главу угла мои желания.
— Понятно, — согласно кивнул джи-сан, с интересом смотря на меня, вернее, мне показалось, что с интересом, ибо я вдруг стала ощущать резкую слабость во всем теле и желание лечь прямо там, где стою. Хотя нельзя, есть моменты, которые я должна уточнить.
— Узукаге-сама, можно спросить? — осторожно спрашиваю я.
— Спрашивай, — в спокойном голосе мне слышится насмешка.
— Было ли установлено, кто на нас напал? — уточняю я, подавляя вспыхнувшее от чужих слов раздражение.
— Забавная, — послышался смешок. — Недавно сама обвиняла Хирузена, а тут спрашивает, кто нападал.
— Я никого не обвиняла, просто сказала свои предположения, — абсолютно спокойно возразила я.
— Хооо! — раздалось в ответ.
— У нападавших были знаки Кири и Кумо, но это точно не они, — прервал чужое веселье джи-сан, а после, заметив, что я замерла в нерешительности, невозмутимо поинтересовался. — Ты хочешь узнать что-нибудь еще?
— Да, Узукаге-сама, — согласно склоняю голову. — Если я правильно поняла, экзамена на звание чунина не будет, — спокойно поднимаю голову и стараюсь поймать взгляд деда, но вижу только размытые пятна, — когда я должна буду вернуться в Коноху?
— Поняла, значит, — в его голосе я слышу что-то вроде одобрения, но соглашаться или отрицать не тороплюсь. — Да, ты вернёшься в Коноху, как и остальные наследники, но не раньше, чем через полгода, и после, до конца войны, тебе будет закрыт путь в Узушио.
Вздрагиваю при последних словах, но сил обдумывать сказанное нет. Я едва держусь на ногах, похоже, лекарства перестали действовать и моё реальное состояние даёт о себе знать. Чёрт!
— Твой наставник по-прежнему Акено, — не дождавшись от меня реакции на свои слова, продолжил джи-сан. — К тому же, ты пройдёшь обучение у всех старейшин, пора закончить твоё образование.
— Как скажете, Узукаге-сама, — послушно киваю, чувствуя, что на поклон меня просто-напросто не хватит.
— Занятия начнутся со следующей недели, — усмехнулся на мои попытки сохранить лицо дед. — А сейчас ступай.
Послушно складываю руки перед собой и отвешиваю присутствующим не очень глубокий поклон, выпрямляюсь и, преследуемая любопытными взглядами, иду в сторону выхода. Каждый шаг даётся с огромным трудом, все же я еще слишком слаба для такой нервотрёпки, но кому это интересно? Никому. Самое противное — я не имею право дать слабину. Однако меня хватает только на то, чтобы дойти до двери и аккуратно прикрыть её, как тело отказалось подчиняться, а сознание помахало ручкой. Похоже, я себя переоценила.
Продолжение следует…
========== Глава 3. Друзья ==========
Неделя. Именно столько мне потребовалось, чтобы после того обморока прийти в себя. Вернее, именно столько я провела прикованной к больничной койке, имея право вставать только по сильной нужде. Все другие телодвижения жёстко контролировались и пресекались. Правда, скучать мне не давали, всё свободное время посвящалось углублённому изучению этикета. Мне пришлось слушать и запоминать целую кучу информации о том, как надо себя вести, хотя это было самым простым и уже мне известным, сложности начались позже. Вскоре мне стали пояснять не просто то, как одним цветом своих дзори высказать недовольство, или, наоборот, довольство пригласившей семьёй, меня стали обучать читать потайной смысл в каждом завиточке вышивки, в оттенке ткани, что пошло на кимоно. Многое я уже знала, кое о чём догадывалась, но не меньшее стало для меня открытием.