— Как минимум какая-то связь есть, японский — наш родной язык. И письменность во многом совпадает, особенно старая. Думаю, что это как-то связано. А призывом Наруто мы могли что-то двинуть в информационных полях…
— Как думаешь?..
— Я и сам не знаю, — понял я её невысказанный вопрос. — Я надеюсь, что это всё же история Наруто, а не моя. Моя закончилась слишком плохо.
— Думаю, что при таком темпе выпусков мы не сможем узнать это точно ещё лет десять.
— Что ж… За всё приходится платить, — философски ответил я, притягивая к себе первый том, на котором Наруто был изображён отчего-то с кисточкой во рту. — Ты оставишь мне?..
— Да, я уже всё прочитала, — ответила Алиса. — К тому же истории выходят и маленькими выпусками, но смысла ожидать несколько картинок… В общем, я договорилась с магазином, что мне будут высылать выпуски, как только они появятся в продаже.
— Хорошо… Думаю, мы к этому ещё вернёмся.
— Ладно, я подумаю насчёт своего подселенца, посмотрю литературу в Запретной секции и узнаю, что можно сделать, исходя из открывшихся обстоятельств. А ещё напишу Нарциссе, может быть, у неё выйдет связаться с сестрой.
— Спасибо, — улыбнулся я.
Алиса всегда меня понимала. Сейчас она улыбнулась мне в ответ, совершенно материнским жестом растрепала волосы и ушла камином. Я открыл первую книгу с картинками, чтобы снова пережить события своей не всегда лёгкой, но всё же счастливой юности.
*
— Ого, что это, Гарри? — Чжоу появилась дома, и я понял, что уже вечер. Я успел прочитать только половину книг, которые мне принесла Алиса.
— «Наруто», — прочитала название Чжоу, сунувшись в одну их книг. — Маньхуа?
— Манга, — поправил я. — Это японские комиксы, а не китайские. Алиса купила их в Киото и дала почитать. Довольно интересно.
— Где у этой истории начало? — спросила Чжоу, освобождая для себя место возле меня на заваленном книжными томами диване.
— На обложках есть свиток, и там нумерация.
— А, вот, увидела. Кажется, это первый, — нашла книгу Чжоу.
Какое-то время мы просто читали, тесно прижавшись друг к другу. Манга была на японском, но Чжоу вполне могла на нём читать, лишь иногда отвлекая меня, когда хотела уточнить слово.
На четвёртом томе Чжоу захлюпала носом, и, заглянув, что она такое читает, я понял, что там было про смерть Хаку.
— Грустный момент, — согласился я.
— Это довольно жестокий мир, — сказала Чжоу. — Дети вынуждены сражаться. И они тоже «шиноби», как и мы были в Хогвартсе, помнишь?
— Да, конечно, помню.
— У нас это было игрой, а там… Мне так жалко Наруто, и в то же время я восхищаюсь им. Он узнал, что в нём сидит монстр, но отказался считать монстром себя. А тут у него вроде бы появился первый друг, ну, может, не совсем друг, но… И Наруто вынужден убить его, спасая своих друзей, Саске и Сакуру.
— Давай поедим, — я ощутил голод и то, что следует прерваться. Сам я был уже на моменте, когда Орочимару напал на Коноху. И я точно знал, чем всё закончится для старика Третьего.
Чжоу согласно угукнула.
— Хочешь рамен? Мне манга навеяла. И главного героя так забавно зовут, как ту добавку, сурими.
— Есть рамен?!
— Есть лапша, чтобы его приготовить, а ещё у нас где-то был рулет из свинины и зелень. Конечно, не как в манге, но всё равно должно получиться вкусно. Я быстро сделаю, — она замахала палочкой, а я сидел за столом на кухне и любовался на её отточенные движения.
— Слушай… Чжоу. Как думаешь, нашу свадьбу лучше сыграть летом или зимой? У Джии и Барти свободны лишь каникулы… Как и у большинства наших друзей и знакомых. Как там у тебя с работой?
— Думаю, что в Рождественские каникулы снова будет полный завал, — ответила она, не отрываясь от готовки, из кастрюли уже вкусно запахло соево-мясным бульоном. — Летом лучше всего.
— Какая-то конкретная дата? — улыбнулся я. — Или Барти может рассчитать нам самое подходящее время этим летом. Как думаешь?
— Это предложение? — чуть приподняла тонкую бровь Чжоу, лицо у неё было серьёзным, но глаза смеялись.
— Я сделал тебе предложение сразу после школы, и ты согласилась стать моей невестой, так что не отвертишься. Просто я подумал, что мы достаточно проверили свои чувства и готовы к следующему шагу. Полный комплект, так сказать.
— Гарри, так ты хочешь ребёнка?! Ты на самом деле захотел?..
— Ну да… Пора появиться следующему поколению, унаследовавшему Волю Огня, — пафосно процитировал я, намекая на прочитанную нами историю и любуясь раскрасневшимися щеками любимой. Чжоу уже хотела детей, но я считал, что с этим нам было рано. Но теперь…
Прошлое постоянно стучит в дверь, но это не значит, что нужно только оглядываться и не смотреть вперёд.
========== Часть 4. Глава 17. Новый Хэллоуин ==========
31 октября 2005 г.
Англия, Блэк-хаус
Сентябрь и октябрь оказались тяжёлыми месяцами, но, тем не менее, весьма плодотворными.
Алиса всё же смогла договориться со своим «биджуу». Было вполне естественно, что в обмен на помощь Волдеморт попросил жизнь. Полагаю, существование в виде бесплатного бестелесного консультанта ему уже порядком надоело. Я лично пару раз встречался с ним в «подсознательной технике», и мы с Реддлом-Гонтом общались, благо Алиса теперь не испытывала от этого неудобств в виде затраты сил.
Я рассказал Реддл-Гонту всё, что узнал от Хигэканэ и как тот помер-не-помер, про воскрешающий камень и сбор артефактов для продления жизни, мои мысли насчёт пророчества и чего, собственно, старик от нас добивался, желая создать Злодея и Героя, а затем почивать на лаврах. Полагаю, он хотел заменить меня после трагичной кончины на поле боя и исполнить красивое воскрешение в духе местного бога, Иисуса Христа. А что? Насколько я узнал, Иисус пожертвовал собой, его распяли, а потом похоронили и на какой-то день, вроде на третий, он вышел из пещеры, где его похоронили. Ну и все уверовали в его божественное происхождение. Даже стали Пасху по этому поводу праздновать. Правда, править людьми Иисус не стал, а ушёл на небеса, но такой глупости Хигэканэ бы не допустил.
Реддл-Гонт тоже «исповедался». Он не был «белым и пушистым» и под давлением обстоятельств натворил много чего, пошёл по предложенной дорожке, мстил всему миру за своё не слишком светлое детство и юность. Честно говоря, некоторых откровенностей я не ожидал и тем более не думал, что Хигэканэ на подобное способен. Слухи, конечно, ходили, да и юность с Гриндевальдом, опять же, но я не особо вникал и верил. Так что между Альбусом и Томом дело было не только в политических убеждениях, а замешивалось настолько личное, что становилось дурно.
Оказалось, что в день, когда случилась та неприятность с братьями Фоули, ставшими Пивзом и Филчем, Реддл-Гонт гадко отомстил старику-директору. Именно после этого… проклятья, мало связанного с должностью профессора ЗОТИ, в школе отменили телесные наказания. Это было по инициативе Фаджа, который работал в Отделе образования, но с разрешения Хигэканэ, которому после «сюрприза» от «мальчика Томми» это стало совсем неинтересно. Кроме всего прочего, стало ясно, как же всё так легко замяли дело со смертью студентки Миртл Уоррен в Хогвартсе и свалили всё на Хагрида и чем Хигэканэ смог шантажировать Тома, который со своего семнадцатилетия с рождественских каникул на шестом курсе до самого выпуска не вылезал из «отработок» у директора.
Не скажу, что Реддл-Гонт смог меня разжалобить своими откровениями, тем более, что многие свои знания «Томми» получил от Хигэканэ именно тогда, но я понял многие его мотивы. Старик в стремлении к бессмертию на самом деле не гнушался ничем.
В общем, мы с Алисой накидали огромный список требований к Реддл-Гонту для Непреложного обета, и он был вынужден согласиться. Видимо, бестелесное существование настолько ему осточертело, что он был готов отказаться от очень многого ради того, чтобы просто жить.
Как ни странно, но связаться с Лестрейнджами нам помогла Флёр. Они с Роном поженились лет семь назад, почти сразу после Хогвартса, хотя миссис Уизли, насколько я слышал, была против Делакур из-за того, что та старше и вообще полувейла. Но Рон отстоял своё право на счастье. Рольф, с которым мы часто видимся по работе, он же супруг Джинни, упоминал, что почти два года Рон вообще не общался с родителями, но потом у них вроде как всё успокоилось. Думаю, не в последнюю очередь из-за появления очаровательной блондинистой малышки Уизли, которую назвали Викторией, и того, что её магическим крёстным был я.