Нам пообещали, что совмещение столов и общий «вечер игр» будут проводить как минимум раз в месяц по выходным.
В пятницу, пятого апреля, мы с Драко решили сыграть в «Магополию» с компанией преимущественно рейвенкловцев. Малфой опять начал нещадно выигрывать, разоряя народ. Кто-то из семикурсников полушутя упомянул зелье «жидкой удачи», мол, Драко его явно принял перед игрой. А Терри Бут, который тоже играл с нами, сказал, что это зелье запрещено к применению во время выборов, экзаменов и спортивных соревнований. Я навострил уши и спросил Бута, о чём вообще речь. Так и узнал, о существовании «Феликс Фелицис» — очень сложном и волшебном зелье удачи, которое может сварить только Мастер или близкий к мастерству зельевар.
Тогда даже как-то сразу легче стало, всё же и Мастера и близкого к мастерству мага я знал, оставалось только узнать, как долго готовят «Феликс Фелицис», что для него требуется, как всё достать… И чуть всё снова не полетело в тартарары, когда я спросил Барти, и с ужасом узнал, что зелье готовят более полугода. Столько времени у меня не было. Впрочем, подавив первую волну паники, я вспомнил про относительность миров, и начал думать о том, как уговорить Снейпа-сенсея. Время было в Чёрных Пещерах, а с моими доходами и связями с той же Грецией, любые ингредиенты можно было достать. Мои судорожные размышления прервал Барти.
— Гарри, я не сомневаюсь, что ты прекрасно сдашь СОВ, тебе не о чем беспокоиться, — сказал он. — Тем более, может, ты и не знаешь, но пользоваться «Феликсом» на экзамене запрещено. Да и ты не сможешь, так как тебя сразу вычислят, благодаря защитным чарам…
— Мне не для экзамена было нужно, — буркнул я в ответ и заколебался, размышляя, стоит ли посоветоваться про ритуал вызова с Барти. Ещё неизвестно, выгорит ли с зельем удачи, а Крауч много знал про ритуалы и расчёты.
— По правде говоря, у меня осталось немного, — сказал он, не успел я обдумать мысль. — Пока жил у Северуса, сварил, он правда мне помог на последней стадии… Я использовал это зелье тогда.
Я кивнул, понимая, что он имеет в виду ситуацию с подлогом и той комиссией Министерства.
— У тебя такой вид, Гарри, — смутился Барти и сжал моё плечо. — Фиал с половиной унции у меня остался дома, в Лондоне. При твоём весе его хватит… на пять-шесть часов. Ты же не потратишь зелье на глупости?
— Нет. Это вопрос жизни и смерти, — прошептал я.
— Я отдам тебе остатки зелья… — тут Барти чуть смутился. — Слизеринская наука требует от меня, чтобы я попросил тебя о том, чтобы ты… Просто Сириус рассказал мне о том, что ты посоветовал ему обратить внимание на мисс Тонкс, и Сириус тебя послушал… А мне бы хотелось, чтобы миссис Лонгботтом знала… — Барти осёкся, покраснел и заполыхал ушами. — Ладно, забудь, ты очень много сделал для меня, так что я чувствую себя неблагодарной скотиной. Принесу тебе фиал после каникул.
*
В саму Пасху, в воскресенье, был устроен праздник в Хогсмиде, даже малышню с первых-вторых курсов отпустили, правда, как и в ситуации в лесных походах, у каждого первачка и второкурсника должен был быть ответственный сопровождающий со старших курсов, то есть с пятых и шестых. Седьмые курсы должны были присматривать за третьим-четвёртым курсом, которых отпускали как бы на самостоятельный выгул. Вспоминая уроки Алисы, мы наделали поисковые амулеты для своих подопечных, чтобы, в случае чего, их найти. Мне, кстати, досталась головная боль, точнее, совершенно счастливый Деннис Криви. Я ему два амулета сделал, на всякий случай.
Близнецы Уизли хорошо себя зарекомендовали среди владельцев местных заведений на Рождественских каникулах, кто оставался в школе, рассказывали, что в Хогсмиде было классно и интересно, всякие конкурсы и потехи были. А ещё очень хорошая и чёткая организация. В эти каникулы Уизли снова наняли, даже, кажется, вообще все владельцы лавок, включая и Диагон Аллею. По сути Хогсмид представлял собой одну очень длинную и сплошь застроенную улицу с небольшими проулками на два-три дома в глубину. За поселением между Чёрным озером и предгорьями Лохнагар было каменистое плато, на котором почти ничего не росло кроме редких кустиков и травы. Там и устроили Большую Пасхальную Ярмарку. Кто хотел, мог пригласить родителей и знакомых, чтобы встретиться, пообщаться, провести время вместе. Если мелкого забирали родители, то потом только надо было проследить, чтобы в Хогвартс вернулся, но так как у Криви отец был маггл, то и всю ярмарку я провёл в его компании. Впрочем, мы неплохо повеселились, и проныра Деннис нашёл больше всех спрятанных шоколадных яиц, я почти не подсказывал.
Пользуясь случаем, я поговорил с пацаном по поводу того случая с акромантулами. Даже удивительно, что у него никакой паукобоязни не было и Криви-младший понимал, что сам был виноват, потому что сбежал из лагеря на поиск приключений. Я готовил почву, спросил, рассказывал ли он кому-то про акромантулов. Деннис поклялся, что молчал, как партизан, и даже брату не говорил. Сказал ему, что если вдруг его спросит о пауках директор Скамандер, то ответить, желательно не перегибая с опасностью, которой он подвергся. Напугался — да, но не был ни ранен, ни укушен. Осторожно сообщил, что хогвартские пауки разумные, и в дальнейшем школа будет их продавать, а ещё их надо будет кому-то обучать, кто не будет их бояться, но пока это секрет, который тоже нельзя рассказывать. Денниса новость всего переполнила, он таким счастливым выглядел, что я пообещал, что, может, познакомлю его с Вожаком.
Я преследовал несколько целей. Во-первых, Криви-младший был на самом деле бесстрашным и смелым парнем, хороший пример остальным, что акромантулов можно не бояться, опасаться — опасайся, но не бояться до потери пульса. Во-вторых, Деннис был второкурсником, а значит, будет в Хогвартсе ещё пять лет. Неизвестно, что будет после этого лета, но даже если и всё будет нормально, не факт, что у меня будет возможность отслеживать судьбу акромантулов. Деннис мог стать моими глазами и ушами, да и потом… Он магглорождённый, если удастся его пристроить на работу вроде учёта и обучения акромантулов, это будет для него неплохо. И энергию будет куда девать и бесстрашие пригодится.
Вообще на Большой Пасхальной Ярмарке было всё неплохо организовано, куча авроров, почти неприметных, ходило. Народа всё-таки было много, да и детей толпа. Я ожидал, что, может, Хигэканэ как-то себя проявит, или там нападут очередные «орды Пожирателей», но всё прошло тихо и мирно, создавая неприятное тянущее ощущение. Когда ждёшь удара, а его всё нет и нет, и только расслабляешься, как раз! Впрочем, не один я ждал чего-нибудь. На празднике я видел Скримджера, который был очень хмурым и дёрганным. Наверное, тоже думал, что что-то будет.
Впрочем, на месте этого «Ордена Феникса», точней тех, кто там остался и кого не разогнали, вменив штрафы, соваться в праздничный Хогсмид было бы самоубийственно. Из орденцев получалось, что в какие-то «бега» подались сам Хигэканэ, Шеклболт и Моуди. А вот Хагрид вернулся как раз после Пасхи, в понедельник, восьмого апреля.
У нас тем утром был урок УЗМС, и, как выразился Малфой, «произошла немая сцена», когда из своей избушки к нам с профессором Граббли-Планк вышел Хагрид, типа на урок. Выглядел наш очень большой друг совсем неважнецки. Как будто его долго били лицом об пол. Он и так не образец красоты, а с жуткими фингалами и кровоподтёками лицо Хагрида походило на сырую отбивную. Аккуратно заплетенные косы в бороде делали его образ ещё более странным и непривычным.