Снова прогремел гром. Пламя вспыхнуло нестерпимой белизной, и в опаленную землю ударила молния.
— «Ступай, Тоз, и выполни свое обещание. Принеси Мне Королевства».
Он почувствовал, что Эшер удаляется, но не осмеливался поднять голову. Но вот последние раскаты грома стихли, словно растворившись в воздухе. Тогда осторожно, словно взгляд глубоко посаженных глаз мог выдать его присутствие, он огляделся. Над тем местом, где полыхал столб пламени, лишь трепетали синеватые язычки. Время от времени раскаленные сгустки еще вылетали из земли, проникая из иных пределов. Понемногу оправившись, он поднялся и шагнул вперед. Теперь пламя полыхало вокруг него. Он наслаждался огнем, впитывая его силу. Скоро, очень скоро его Господин вновь сможет появиться в этом мире.
Так он стоял всю ночь. По мере того, как небо на востоке светлело, пламя сникало и становилось бледнее. Наконец взошло солнце. Яркие лучи проникли в глубину лесной чащи, разогнав неверные тени. Тогда он сделал повелительный жест, и огонь погас. Он снова закутался в меха, полностью скрывшие его тело, и пошел прочь. Ему предстояло исполнить волю Эшера.
Твердым шагом он шел на юг, туда, где за хребтом лежали земли Королевств. Вскоре на пути стали встречаться варвары — те, кто первыми бежал с поля битвы. Они брели, сбившись маленькими кучками, бородатые лица были омрачены угрюмой досадой. Он избегал встреч. Ему мог быть оказан весьма неожиданный прием, а тратить силы, чтобы защищаться, он не хотел. Сила еще понадобится ему, когда он достигнет своей цели. И лишь приблизившись к перевалу через Лозины, где стояли две крепости, он решил, что может показаться.
От перевала брел воин из Кэрока. Он был изранен и, скорее всего, поэтому отстал от соплеменников. Варвар хромал, тяжело опираясь на древко сломанного копья и подволакивая грубо забинтованную ногу. Щеку пересекал глубокий рубец, борода затвердела от засохшей крови. Меч и боевой топор болтались на перевязи за спиной, но взгляд был полон разочарования. Похоже, этот воин больше ни во что не верил. Тоз выступил из тени деревьев, и варвар, выругавшись, провел тремя пальцами перед лицом. Обломок копья угрожающе нацелился на Посланца.
— Ты знаешь меня, — мягкий голос Тоза напоминал змеиное шипение.
— Тоз-колдун! — воин выплюнул эти слова, как проклятие. — Тоз-предатель! Куда ты бежал, колдун? Где ты был, когда пал хеф-Улан? Когда погиб Баландир? Где теперь твои обещания?
— Спроси у Эшера, моего Господина. Те, о ком ты говоришь, теперь с Ним.
— Эшер нас покинул, — тупо пробормотал воин. — А теперь отойди в сторону, не то я проверю, помогают ли чары против меча.
Глаза Тоза сверкнули, как угли в очаге, в которых зарождается огонь. Колдун сделал чуть заметное движение, и копье кэрока охватило пламя. Вопль ужаса огласил лес. Воин отбросил горящее древко и неуклюже потянулся к ручке топора, висящего за плечом.
Но рука успела лишь коснуться кожаной перевязи. Взгляд Тоза сковал воина, и варвар словно врос в землю. Рот расслабился, как у спящего, губы обвисли. Тогда чародей приблизился, его узкие ладони легли на загорелые ключицы. Казалось, рубиновое пламя проникает сквозь зрачки варвара и наполняет его мозг, лишая воли.
— Что случилось? — требовательно спросил он. — Что случилось после того, как пал Нилок Яррум и погиб Имрат? Что произошло?
— Нас вел Баландир, — точно сквозь сон, пробормотал варвар, — но Орда разделилась. Дротт и Ят были недовольны, а Вистрал вернулся в лес со смертью Яррума. Против нас встали Тамур, Кеш и Усть-Галич. Их было слишком много, а мы слишком долго спорили между собой. Был бы ты там, мы бы объявили Баландира хеф-Уланом и получили перевес. Но ты ушел. Войско Королевств вышло из Высокой Крепости и нас разбило. Баландира убили, и мы растерялись. Королевства предложили перемирие, и Вран из Ята сказал слово за это. Он убедил остальных. Нам разрешили забрать наших убитых и вернуться в Белтреван.
Тоз кивнул:
— А теперь?
— Теперь Королевства празднуют победу и отстраивают свою крепость. Больше я ничего не знаю.
— Этого достаточно, — промурлыкал Тоз.
Он подтянул воина к себе и, наклонившись, заставил того запрокинуть голову. Белые, как зола, губы припали к губам варвара, в рубиновых глазах вспыхнуло алчное пламя. На миг на лице воина мелькнул ужас, потом оно вновь утратило выражение. Взгляд погас, руки и ноги безвольно обмякли. Тоз ослабил хватку, и тело соскользнуло на землю, как тряпичная кукла. Что-то большее, чем жизнь, ушло из него. Колдун довольно вздохнул и зашагал дальше на юг.
Спустя несколько дней его взгляду предстала Высокая Крепость. Идре с шумом катилась по ущелью, и грохоту воды вторил перестук молотов: камнетесы вырубали новые блоки. Осадные машины, которые Тоз дал варварам, покрыли стены крепости глубокими шрамами — и сейчас эти боевые раны уже затягивались молодой кожицей свежей кладки. На месте становища Орды остались лишь многочисленные пни да выжженная земля на месте кострищ. Однако поселение все еще патрулировали воины крепости, тамурские лучники, галичские копейщики и конные разъезды из горцев Кеша. Значит, до поры придется скрываться. Но его нетерпение росло.
Случай вскоре выдался. Зима атаковала внезапно, обрушив на крепость полчища снеговых туч. В тот день Тоз сидел, укрывшись среди скал, недалеко от белтреванской дороги. Меха надежно защищали его угловатое тело от холода. Он ждал.
Он смотрел, как трудятся каменщики, вытесывая блоки, как грузят их на телеги, которые с тяжелым грохотом ползут к крепости. Воины ежились, кутаясь в зимние плащи, лучники прижимали к себе свое оружие, чтобы снег не попортил тетиву. Мимо проезжали всадники, пуская коней по обманчиво гладкой дороге легким галопом. Приближались сумерки, плотная пелена снега смазывала очертания предметов. Каменщики убирали свои инструменты и начинали расходиться. Воины, охранявшие их, тоже оживились. И тут он до его слуха донесся конский топот — это возвращался кешский патруль. Вскоре Тоз мог разглядеть и самих всадников.
Плащи кешитов потемнели от снежной пыли, но конская голова, эмблема их королевства, была видна отчетливо. У каждого на поясе висел меч, копье в руке готово к бою. Но сейчас они, похоже, думали не столько о возможной атаке варваров, сколько о скором возвращении в крепость, где можно будет, наконец, отогреться в теплых комнатах, за ужином и кружкой эвшана. Может быть, то была просто удача, а может быть, так свершилось по воле его Господина — Тоз не знал. Эшер все еще сохранял свою власть в этих местах, на границе Белтревана — пока здесь находились люди, которые в него верили. Так или иначе, момент настал, и Тоз принял его с благодарностью. Он был готов действовать.
Подкованное копыто скользнуло по заледеневшему булыжнику, и лошадь, испуганно заржав, рухнула на землю. Всадник проворно выпрыгнул из седла, швырнул свое копье товарищу и потянул лошадь за повод, понуждая ее подняться. Потом до слуха колдуна донеслось ругательство: кешит обнаружил, что лошадь порвала связку на передней ноге. Тоз не разбирал слов, но смысл разговора стал понятен из дальнейших событий. Отряд направился в крепость и вскоре исчез в сумерках, предоставив своего товарища и его лошадь самим себе.
Тоз вышел из укрытия. Снег, налипая на его одеяние, делал чародея почти невидимым. Кешит ничего не замечал, и ему удалось приблизиться почти вплотную. И в этот миг лошадь испуганно заржала. Всадник обернулся, рука опустилась на рукоять меча. Сквозь снег к нему приближался кто-то высокий, густо облепленный снегом. Рот кешита приоткрылся, но предупреждающий крик так и не прозвучал. Рука Тоза быстро потянулась к перевязи всадника. Их взгляды встретились, и глаза Посланца замерцали, как угли. Лошадь пронзительно заржала, вырвала повод из крепких пальцев хозяина и неуклюже понеслась по неглубокому снегу — ужас оказался сильнее боли.
Тем временем Тоз навис над кривоногим всадником. Рубиновый огонь отразился в расширившихся от ужаса зрачках кешита. Оба — колдун и человек — застыли в неподвижности. Казалось, время для них перестало существовать. Потом Тоз кивнул и повторил: