Когда сознание вернулось, девочка обнаружила себя лежащей на горе расшитых подушек в покоях Вероники. Таверна почти лежала в руинах, Фобос с хмурым видом разъяснял типам в поношенной кожаной форме бывших солдат их права и обязанности, особо не радуя первыми. Хозяйки разрушенного логова не было видно.
– Что ты сделал? – приподнявшись, осторожно спросила Элион. – Она хоть жива?
Сидящая на одной из раскуроченных досок, которыми щерились перекосившиеся стены, черно-серая ворона хрипло каркнула. Вполне земного вида обыкновенная городская птица. Девочка запоздало вспомнила, что ворон – как и вообще птиц – в Меридиане никогда не водилось.
========== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Галгейта ==========
– То, что она говорила – правда?
– Чего-то подобного я и ожидала, – Советница выглядела довольно подавленной: хвост безжизненной тряпкой волочился за ней по полу, прическа из щупалец безжизненно поникла, а широкое, как тарелка, лицо еще сильнее обрюзгло и словно бы постарело.
– Вы имеете в виду организацию этих болванов, нянюшка? – уточнил Фобос. – Так они всегда были. Помниться, в последние годы правления матушки возникли объединения с такой же идеей, а после ее смерти всплыло, что кое-кто из министров Совета поддерживал или даже создал и возглавил подобные сборища. Полагаю, они существовали всегда: то сидели тихо, то снова поднимали голову. Кстати, насколько я могу судить, кое-кто перебежал туда из собранной Калебом шайки.
– Шутишь? – встрепенулась молчавшая с самого возвращения Элион. – Зачем им это?
– Наверное, они тоже остались без цели и смысла. Всю жизнь прожив в подполье диссидентами они ведь больше ничего и не умеют, кроме как учинять беспорядки. Просто нашли себе для этого новую цель. А может, и раньше рассчитывали избавиться от нас обоих, воспользовавшись твоей помощью против меня. У Калеба, конечно, были иные планы, но первое время после переворота он провел сперва в вазочке на столе твоей подружки, а потом – в Кондракаре, поэтому инициативу перехватили другие. С одной стороны: бывшие солдаты, оставшиеся не у дел, с другой – бывшие бунтовщики в аналогичной ситуации. И те, и другие просто предпочли заниматься тем, что привычно.
– Но они же совсем неплохие люди… то есть… я помню некоторых из них, и…
– У тебя все просто замечательные, – насмешливо заметил князь. – Это у тебя от матушки: она тоже умела в окружающих видеть только хорошее, не исключаю, что именно поэтому я всегда был для нее все равно, что пустым местом.
– Вы прекрасно знаете, Ваше Высочество, что это неправда, – строго отрезала Галгейта.
Фобос раздраженно отмахнулся, снова обращаясь к Элион.
– Ты вообще в курсе, чем эти партизаны тут вообще занимались? Разбойничали. То есть, сперва-то по большей части пакостили по мелочи да воровали, когда Калеб там в лидеры выбился, действовать стали куда более слаженно и целенаправленно: уже не столько по-разбойничьи, сколько по-партизански. Даже догадываюсь, из каких именно моих книг он всего этого набрался, но тактика действенная. Ладно, это не так уж важно.
Ящерица о чем-то слегка отстраненно размышляла, постукивая кончиком хвоста по полу.
Мысли ее определенно не относились ни к разбойникам, ни к партизанам.
– Честно говоря, – словно бы про себя добавил князь. – у меня возникало подозрение и на Ваш счет, нянюшка. Вы прекрасно знали, что вреда Элион я бы тогда не причинил: заклинание Хаоса, позволившее бы забрать ее Силу, появилось у меня только лет десять спустя, а просто взять и избавиться от воплощения Души Мира вряд ли… хм, разумно. Поэтому похищение и выглядело несколько странно.
– Я не могла позволить воспитать из нее Вашу марионетку. Все эти события после смерти королевы, признаюсь, испугали меня. Вы и раньше совершенно не умели идти на компромисс, Ваше Высочество, это могло бы привести к гораздо худшим последствиям, чем все эти годы разрухи. Как вы оба понимаете, ваш отец Эриас был Хранителем Ключа Разрушения.
– Он был магом?
– Насколько я знаю, он не использовал свои способности. Вернее, использовал лишь в тех случаях, когда был абсолютно уверен, что без этого не обойтись. Ровным счетом как и вообще его вмешательство, за правление вашей матушки такой случай выпал лишь раз – та самая «история с ламией», как Вы это называете. Вы, Ваше Высочество, постоянно обвиняли королеву в слабохарактерности – хоть это и не самая точная характеристика, странно, что вам в голову не пришло, что она – воплощенный свет и милосердие, была способна поддерживать порядок в королевстве. Меридианцы никогда не отличались организованностью и законопослушностью, такие станут уважать только твердую руку наверху, в том случае, конечно, если эта рука не выжимает из них последнее.
– Вы этим соображением руководствовались, пытаясь сосватать Элион и Калеба, нянюшка? – с вежливым любопытством спросил князь, проигнорировав конец фразы, который был явным камнем, так сказать, в его огород.
– ЧТО?! – слегка отрешенно слушающая разговор юная королева подскочила, как ужаленная. – Вы?.. Тогда… Что за ерунда?!
Галгейта молчала, раздумывая, как много она имеет право рассказать. Ошарашенная Элион явно и едва ли не умоляюще ожидала ответа, что князь мелет чепуху, хотя уж что-что, а такое было совершенно не в его духе. Претендентов на руку королевы было совсем не мало - если женщин аристократических кровей еще к ее рождению почти не осталось в Меридиане, то многие сыновья придворных были лишь ненамного Элион старше. Кое-кому внушало определенные опасения происхождение Калеба, но чуть больше года назад никто и не сомневался, что выбор юной королевы в конечном счете падет именно не него. Разве что сама королева…
– Изначально это было его собственной инициативой, в конце концов, ты демонстрировала к нему определенные симпатии до появления при дворе Разза, – наконец произнесла Галгейта. – но у Разза нет ровным счетом никаких качеств, а с недавних пор, как мне показалось, ты, деточка, сама устала от его общества. Я и правда считала наилучшим, если это станет шансом для вас еще раз пересмотреть свои отношения.
На самом деле Советница прекрасно сопоставляла, что охлаждение Элион к помощнику произошло примерно в то же время, что на Меридиане вновь объявился Седрик. Любой выбор был бы лучше…
– С какой стати, кто-то все время решает, что для меня лучше, а что хуже?! – взвизгнула обычно тихая девочка. – Вы меня спросили? Это могло быть приемлемо, когда я была младенцем – но сколько можно продолжать в том же духе!
– Никто не стал бы вынуждать тебя заключать брак прямо сейчас, – мягко попыталась возразить Галгейта. – а со временем ты сама поняла бы, что наиболее разумно…
– Наиболее разумно! Если мне не изменяет память, мы говорим о человеке, которого любит моя лучшая подруга – и который до сих пор любит ее, это понятно всем, у кого есть глаза! Что я, по-вашему, должна была понять со временем?!
Калеб не умел лгать. Если он говорил о своей любви, то, безусловно, любовь испытывал. Даже если не ту… даже если привязанность к Элион и стремление о ней позаботиться были получены вместе с кусочком души от Корнелии, даже если было что-то напрашивающееся в отношении народного героя, чудом оказавшегося не погибшим во время переворота, и восстановленной в правах маленькой принцессы - так было даже понятнее. Надежнее.
– Тихо ты, не ори в ухо! – поморщился Фобос. – Гаан с ним, с Калебом, все эти его «инициативы» у меня уже в печенках. О представлении, которое он на Севере устроил, Вы тоже в курсе?
Галгейта слегка удивленно покачала головой.
– Может кто-нибудь будет так любезен, и мне объяснить, что происходит? – холодно осведомилась Элион. – Конечно, мне уже привычно, что все решения принимаются без моего участия, но все же.
– Я понятия не имею, – снова качнула головой Советница. – Калеб ничего не говорил о том, что отправляется на Север. Конечно, мы обсуждали эту проблему… Вечно он торопит события!