Грейдон, за века отточивший навыки в бесчисленных боях, перешел в атаку. Она плавно ускользнула от него. На этот раз он сместился за ней, пытаясь схватить девушку за талию мощной рукой.
Но ее уже не было на прежнем месте. Пиа передвинулась, просчитав его маневр и почувствовав силу энергии по тому, как Грифон выбросил руку, вновь превратив это в свое преимущество. Весь этаж загремел, когда мужчина снова свалился на мат.
Он ударил кулаком.
— Охренеть!
Рун взорвался смехом.
Грейдон вскочил на ноги. Это была потрясающая демонстрация силы, ловкости и скорости для такого большого мужчины, так что Пиа отшатнулась назад. Грифон зарычал на Руна.
— Смейся, мудак. Теперь твоя очередь.
— Не будь таким нытиком! — поддразнил друга Рун. Он начал перемещаться вокруг Пии как хищник и угрожающе улыбнулся. — Готова?
Переполненная адреналина, она коротко пожала плечом.
— Покажи, что у тебя есть, проныра.
Рун сделал выпад, используя и хитрость, и скорость, так что Пиа поняла, что он действительно не делает ей поблажек и не сдерживается. Она изящно откатилась назад, используя в свою пользу силу его броска. Пиа ударилась о мат, и, откинувшись назад, обеими ногами и одной рукой встретила тело мужчины и перекинула его себе через голову. На одно мгновение он целиком оказался в воздухе. Когда Рун упал на пол, девушка уже закончила свое сальто и вскочила на ноги.
Рун тяжело кашлянул с ледяным выражением лица. Раздались свист и крики. Пиа повернулась на шум. Зрители воодушевленно хлопали.
— Это было как в чертовом балете! — ревел Грейдон. Он стукнул ее по плечу и сбил в сторону. Пиа ойкнула и споткнулась, когда Грифон схватил ее. — Вот дерьмо, кексик, прости. Я не хотел. Тебе не больно?
Он выглядел таким огорченным, что у девушки не хватило духу пожаловаться. Она потерла пораненное место, после чего Грейдон схватился за ее руку, вертя и так, и сяк, осторожно пробуя пальцами мышцы плеча.
— Все нормально, — заверила мужчину Пиа. — Я в порядке.
Рун вскочил на ноги.
— Приведи Бэйна с Коном, — приказал он одному из их зрителей и тот бросился из зала. Грифон подошел к Пие, сузив глаза.
— Что ты еще изучала?
— Вин-чунь, джиу-джитсу (стили восточных единоборств – прим. пер.), некоторые виды оружия, — ответила девушка. – Только их основы, еще фехтование и ножи. Могу стрелять из пистолета или арбалета. Но не так хороша в стрельбе из лука.
Мужчина изучал ее, будто она была Кубиком Рубика и соображал, какой сделать ход.
— Драгос сказал, что ты не была бойцом.
— Я не боец. — Грейдон не хотел отходить от девушки. Пиа прекратила попытки оттолкнуть его, позволив Грифону массировать мышцы плеча. — Не такой, как вы, парни. Я не выбираю драку, если могу ее избежать, у меня нет инстинкта убийцы, и я не люблю оружие.
— Сможешь убить, если от этого будет зависеть твоя жизнь?
— Если у меня не будет другого выбора, — ответила девушка без колебаний. — Думаю, что могла бы сделать это ради выживания. Но я, в основном, училась сбегать.
— Отлично. С этим и будем работать. Какие из дисциплин, которыми ты занималась, тебе нравятся больше всего?
— Наверное, вин-чунь. — решила Пиа. — Мне нравятся принципы эффективности, практичности, экономности движений и ощущение энергии в движениях оппонента. Это элегантно. Однажды у меня был учитель, который объяснил все на примере хайку (традиционная японская форма стихосложения, где стих состоит из трех строф и, обычно, 17-ти слогов – прим. пер). Очень простой и лаконичный, весь бой занимает короткое время. В вин-чунь, кажется, больше философии.
Грифон кивнул.
— Что бы ты назвала своей сильной стороной?
— Наверное, скорость. На самом деле, если бы вы, ребята, действительно жаждали моей крови, и я попала бы вам в руки, мне бы не поздоровилось.
— Очень хорошо. Как насчет слабостей?
Пиа склонила голову, и, потерев затылок, призналась:
— Мне сложно следовать приказам. Я не делала ничего подобного раньше. Я буду стараться изо всех сил, но, если один из вас крикнет «пригнись», я могу закончить, как тот вертящий башкой идиот.
— Ну, что ж, возможно, это не будет иметь значения, если ты будешь слишком медленной, чтобы броситься вниз, — сказал Грейдон. — Мы должны орать тебе «пригнись», потому ты можешь растеряться и выпрыгнуть из-под прикрытия, даже если мы навалимся на тебя для твоего же блага.