Но Пиа не собиралась этого делать.
Уперев руки в бока, она отдышалась и двинулась дальше. Дождь приятно холодил разгоряченную кожу. Пиа была примерно на полпути через луг, когда чей-то злобный взгляд заставил ее обернуться. Девушка оглянулась на линию деревьев, откуда только что пришла.
Оттуда, сидя на лошадях, на нее глядели Уриен и его люди.
Она давно уже пересекла лимит своих сил и двигалась сейчас лишь гигантским усилием воли. Пошатнувшись, Пиа показала Королю Фейри средний палец.
Лошади двинулись вниз по склону. С небрежностью, говорящей о презрении, Уриен и его люди устремились к ней.
Пиа вытащила арбалет из-за спины. Как только они будут в ее зоне досягаемости, она также будет в зоне досягаемости для них. В сумерках, девушка, должно быть, выделялась словно маяк. Сорвав с себя белую футболку, она отбросила ее в сторону и повернулась боком, чтобы не быть такой легкой целью.
Мне так жаль, Горошек.
Пиа нашла Уриена в прицеле арбалета. Ублюдок начал противно улыбаться, приближаясь в легком галопе. Она выстрелила, и в это же время на девушку обрушился удар, сбивший ее с ног.
Пиа лежала, растянувшись на спине и моргая от дождя, который ощущался чудо как хорошо, и, возможно, была единственной на земле, кто видел Дракона, с ревом пикирующего с неба.
Вытянув передние лапы, обнажив когти и злобно оскалив зубы, Драгос стащил Уриена с лошади. Он захлопал крыльями, чтобы взлететь выше деревьев, затем откинул голову и взревел, разрывая Короля Фейри на куски.
— А вот и мой плохой мальчик, — прошептала Пиа. Боже, он великолепен.
Схватка в поле набирала обороты, все больше напоминая ночной кошмар. Лошади ржали и метались в ужасе, пока Грифоны атаковали их наездников. Пие показалось, что она видела, как крылатое демоническое существо оторвало голову одному из Фейри. Была там и огромная темная птица, вызывающая гром хлопаньем своих массивных крыльев. Молнии вырывались из глаз создания, но, возможно, к этому моменту у девушки уже начались галлюцинации.
Над ней склонился Грейдон.
— О, черт, нет! — прошептал он. Схватив ее порванную футболку, мужчина зажал тканью рану вокруг арбалетного болта, торчащего из груди. — Держись, милая.
Пиа прикоснулась к его руке.
— Я в порядке, — попыталась сказать она. — Теперь все будет в порядке.
Кажется, она так и не смогла произнести это вслух, потому что Грифон вытер щеку о свое плечо и крикнул: — Драгос!
Дракон оказался на коленях около нее и мир вновь стал прежним. Лицо мужчины было мертвецки-бледным, взгляд — сосредоточенным. Он тоже надавил на рану на ее груди и положил руку на ее щеку.
— Пиа, — Дракон говорил так, будто слова вырывались из него с трудом. — Не смей покидать меня! Богом клянусь, я последую за тобой в ад, если придется, и вытяну обратно за волосы!
Один уголок ее рта приподнялся, и Пиа приложила руку к щеке Драгоса.
— Ты ужасный богохульник.
Ощущая смертельную усталость, она на минутку прикрыла веки.
***
После этого перед Пией, как кадры какой-нибудь хроники, замелькала череда картинок.
Вот она открыла глаза и обнаружила, что Грейдон прижимает ее спиной к своей груди, одной рукой обхватив за плечи, а другой за талию. Они сидели в клетке из когтей передних лап Дракона.
— Держи именно так, не дай ей сместиться, — говорил хмурый Рун, стоя рядом с ними.
— Я держу ее, — ответил Грейдон. — Полетели.
Они напустили в свои действия столько драмы, будто стоял вопрос жизни и смерти. Вроде бы такие суровые вояки, а ведут себя, как группа старшеклассниц.
Девушка вновь отключилась, когда Дракон поднялся в воздух.
В следующий раз, открыв глаза, Пиа поняла, что она на руках у Драгоса.
— Мне плевать! — ревел мужчина. — Быстро достаньте мне любого чертового доктора! Выкрадите одного из Монро (небольшой город в округе Оранж, штат Нью-Йорк - прим. пер.), если потребуется. Кто-нибудь из вас пускай летит в Нью-Йорк и принесет сюда нашего лекаря!
Даже взбегая вверх по лестнице, он нес ее так бережно, что можно было бы держать полный бокал вина и не пролить при этом ни капли.
Пиа попыталась сфокусировать свой взгляд. Снова в доме Уриена? Я очнулась, я уснула. Я проснулась, я уснула. Я в доме, я на улице. Сейчас я снова в доме. Это уже становится смешно.