— Так что, все непредсказуемо с точки зрения социума, — пробормотала она.
— Шшш! — произнес Драгос.
Она замолчала, очистила разум и просто ждала, наблюдая за тем, как мужчина изучает ее пряди.
Собственные волосы казались ей недостаточно мягкими, они были густыми и настолько светлыми, что казались почти белыми. В лучах заката кончики отливали золотом. Когда Пиа распускала их, а не собирала в обычный хвост, длина почти достигала талии.
Драгос намотал на кулак длинную прядь, и, поднеся к носу, глубоко вдохнул. Вот она! Загадка, решения которой он никак не мог найти. Он думал о ней как о диком солнце, обладая лишь призраком аромата на клочке бумаги.
В реальности все оказалось куда головокружительнее. Ее нежный женственный запах содержал не просто аромат напитанного солнцем воздуха. Он забросил Драгоса куда-то вглубь его воспоминаний, к началу всего сущего, когда он, совсем юный, купался в духовном свете и волшебстве. В древние времена, такие пронизывающие, молодые и чистые.
Неспешно он вернулся в настоящее, продолжая изучать ее волосы. По ощущениям они напоминали китайский шелк, а оттенок напомнил ему о золотоносных жилах. У Дракона была перуанская статуэтка тринадцатого века, точно такого же цвета. Отпустив волосы, он приступил к изучению всего остального в этой таинственной и непредсказуемой женщине.
— Я не думал, что ты так молода, — сказал он. Драгос ощутил тот же дикий всплеск восторга, что и целую вечность назад, когда в погоне за чем-то потерял контроль над собой и мчался напролом через подлесок. Он посмотрел на распростертое под ним тело, такое неподвижное и покорное, что его железный самоконтроль дал небольшую трещину. — В тебе есть кровь Веров. А еще человеческая.
Он наблюдал за мышцами изящной шеи, когда она, сглотнув, хрипло ответила:
— Мне двадцать пять.
Хищник в нем отметил, что Пиа умолчала о своем происхождении. Но она излучала лишь приглушенную Силу, а во сне, как он помнил, девушка светилась, подобно луне. Было это свечение символическим или настоящим? Кто из Веров или Фейри мог так сиять? Эльфы несут в себе свет, но не такой, что он видел во сне.
— Гляди-ка, — пробормотал он, в основном, для себя, — ты дитя, пушинка, одно биение сердца.
Она судорожно вздохнула.
— Я больше всего этого.
Игнорируя слабый протест, он приподнял бровь, но не больше.
Несмотря на бледность, кожа была слегка загорелой, редкого жемчужного оттенка. В волосах сверкали золотые искры. Огромные глаза, что смотрели на него со страхом и возбуждением, были фиолетово-синими, глубокими, как полуночное небо. Как сапфиры. Он почти видел далекие звезды в этих глазах.
Драгос присел на корточки, а потом встал, поднимая на ноги и ее.
— Мы идем туда, где ты остановилась.
Девушка немного пошатнулась, пока не вернула себе равновесие, настороженно наблюдая за ним, подобно дикому существу, готовая бежать в любой момент.
— Почему? — спросила она, сверкнув глазами. — Ты же хочешь просто убить меня. Почему бы нам не покончить уже с этим?
— Ты не имеешь понятия, что я собираюсь делать, — ответил он ей.
И это было правдой, потому что Драгос и сам не знал. Он был переполнен странными эмоциями и импульсами. Его веки прикрылись, пока он смотрел ей в лицо:
— У меня много вопросов. Просто ответь, и я отпущу тебя.
— Это правда? — девушка изучала его лицо.
Он засмеялся хриплым и злым смехом.
— Нет.
Ярость мелькнула на ее лице, но быстро исчезла.
— Ясно, — произнесла она ровным голосом и, повернувшись, направилась к дому на пляже.
Хмурясь, Драгос последовал за ней. Так же, как ему не понравилось видеть ее уходящей на фото из 7-Eleven, тусклый голос и отсутствующее выражение на лице Пии вызывало глухое недовольство. Драгоценные оттенки приглушались. Запахи страха и стресса сводили на нет ее опьяняющее возбуждение и присущий только ей захватывающий аромат свободы юности.
Это вспышка ярости была гораздо интереснее. Ярость тоже имела запах, — потрескивающего костра.
Девушка подхватила оставленные ранее сандалии. Он не сводил глаз с аккуратной попки и длинных стройных ног, пока Пиа поднималась по деревянной лестнице на террасу и входила в пляжный домик через раздвижные двери. Девушка бросила обувь у входа. Войдя, он запер за собой двери.