Сила, волшебная или обычная, была уже ему привычна. Он понял, что впал в скучное самодовольство. Жизнь либо изначально потворствовала его желаниями, либо он подчинял ее своей воле. Дракон не спрашивал, он брал. Если что-то угрожало бизнесу, то он уничтожал эту угрозу. Никакой пощады. Он привык к грубой силе, которая помогала решать любые проблемы.
Драгос вызвал Силу и начал шептать заклинание в ночь. В уме он держал образ своего воришки. Магические нити изогнулись, как долго неиспользованные мышцы и начали закручиваться на ветру. Это был только вопрос времени, когда они найдут свою цель.
— Попалась.
Глава 3
Во сне Пиа услышала темный шепот. Пытаясь игнорировать его, она ворочалась с боку на бок. Девушка была на пределе сил, хотелось только спать, но голос уже проник ей в голову, глубоко зацепившись своими бархатными когтями.
Открыв глаза, она обнаружила, что стоит на краю просторного балкона и с высоты птичьего полета смотрит на простирающийся под ней Нью-Йорк.
Ночной пейзаж был ослепителен. Массивные небоскребы сверкали огнями всех цветов на черно-фиолетовом фоне ночи. И тут Пиа поняла, что стоит босиком на каменных плитах. А вокруг балкона нет перил.
Вскрикнув, она попятилась и, споткнувшись, упала на задницу. Помогая себе руками, девушка отползала, пока не увеличила расстояние между собой и пропастью на несколько футов. Тогда она, наконец, заметила, что ее длинные голые ноги выглядывают из-под белого неглиже. Ткань струилась, подчеркивая стройное тело и подтянутые мышцы.
Неглиже? Она дотронулась пальцами до атласного материала — в ее гардеробе такой вещи не было… Не так ли? Пиа могла бы поклясться, что ложилась спать не в этом. И где, кстати, она ложилась спать?
Нежно-перламутровый свет залил плиты вокруг нее. Кровь закипела от всплеска адреналина.
Вот дерьмо, светилась она сама!
Это было очень, очень плохо. Девушка откинула волосы с лица. Сияние заставляло чувствовать себя более обнаженной, даже будучи действительно без одежды — Пиа с детства не теряла контроля над приглушающим заклятием.
Она нащупала заклинание, чтобы потушить свечение и замаскироваться под человека. Слишком опасно находиться в таком виде, но, кажется, Пиа забыла, как творить чары.
— Вот и ты, — произнес глубокий, тихий голос, — я ждал тебя.
Этот голос звучал как виски и шелк, очень мужественно и совершенно вне возраста. Он окутал ее, заставляя тело пылать в огне. Воздух покинул легкие. Губы девушки приоткрылись в беззвучной попытке вздохнуть.
Пиа повернулась к открытым французским дверям, кованным из черного железа. Белые прозрачные занавески до пола трепетали на ветру. Ткань столько же скрывала, сколько и показывала.
— Тебе хочется войти внутрь. — Этот несравненный голос породил в ней глубокое томление. Она вскочила на ноги.
Частичка разума восстала против такого повиновения. «Гм, привеет! — подала голос сохранившаяся толика здравомыслия, — никакого томления! Вспомни, что случилось в прошлый раз, когда ты ощутила подобное? Ты связалась с засранцем-шантажистом! Теперь ты все потеряла и в бегах!»
Образы замелькали вокруг нее, но тут же начали исчезать. Темный шепот усилился, пока не стал всем, что она могла слышать, о чем могла думать. Пиа так глубоко ощутила свое одиночество, что защемило сердце. Боль ощущалась физически. Девушка прижала руку к груди и в растерянности огляделась.
Гипнотический голос приказывал:
— Ты войдешь внутрь, сейчас же!
Вдруг, это стало единственным, чего она хотела. Пиа прошла к занавескам и, отодвинув их, заглянула внутрь огромной темной спальни. Она впечатлилась камином и массивной мебелью, расставленной по комнате.
На светлом льне огромной темной кровати раскинулся мужчина. Он был крупного телосложения, мощные мышцы украшали его руки и ноги, темная кожа контрастировала с белым покрывалом. Волосы, ниспадавшие на высокий лоб, были еще темнее. Чувственный рот изогнулся в циничной улыбке. Глаза блестели во тьме колдовским свечением.
Беспокойство пробежало по ней. Было что-то важное, что она должна была бы помнить о его глазах. Если бы только подумать над этим! Но ухватиться за мысль никак не получалось.
Сила, как шампанское, наполнила комнату, пока девушка не почувствовала, что почти тонет в ней. Раньше она никогда не ощущала такого количества магии. Колдовство давило на нее, волнующе и до ужаса увлекающе. Оно разожгло жидкое желание, которое голос уже поселил в ней. Животный звук вырвался из горла Пии.