– С какой стати? Это моя собственная шина!
Чиун наклонился и с легкостью вонзил в протектор указательный палец. Когда он его вынул, шина с громким хлопком спустилась. Такси осело на бок.
– Эй! Что ты сделал с моей шиной!
– Подумаешь. Ты можешь ее сменить. Человек, который за самую обычную поездку зарабатывает одну тысячу триста пятьдесят шесть долларов, всегда должен иметь с собой несколько запасных колес.
Водитель с ужасом смотрел, как крошечный китаец – и лет ему восемьдесят, не меньше, – подходит к радиатору и задумчиво осматривает передние колеса.
– Что, если я спрошу с тебя девятьсот сорок семь долларов за эту пару?
– Грабеж!
Чиун поучающе потряс пальцем.
– Нет, не грабеж. Торговля. Ты торговался со мной, теперь я торгуюсь с тобой. Ну, быстро. Согласен?
– Ладно. Только не порть шины. Мне еще до города ехать.
– Через Эсбюри-парк, – сказал Чиун, подходя к левому заднему колесу. Отлично. Итак, я все еще должен тебе четыреста девять долларов за услуги.
Заплатишь пятьсот за эту оставшуюся шину?
– Но тогда я еще буду должен тебе девяносто девять! – возмутился шофер.
– Наличными, – сказал Чиун.
Доктор Харолд У. Смит не любил, чтобы ему мешали, но когда секретарша подробно описала ему посетителя, нажал на потайную кнопку и монитор его компьютера убрался в свое гнездо, утопленное в дубовой столешнице спартански скромного письменного стола.
Поступил он так только в силу привычки, поскольку, хотя компьютер Смита был подключен ко всем важнейшим информационным сетям, какие только есть в мире, и, следовательно, обеспечивал доступ к самым разнообразным тайнам, Чиун в них все равно никогда бы не разобрался. Один только Смит, будучи главой секретного агентства КЮРЕ, понимал, что там, на экране, к чему. Оба – и Римо, и Чиун – во всем, что касалось техники, были безнадежны. Они и с телефоном-то едва справлялись, что уж там говорить о компьютере!
– Привет тебе, Император Смит, – сказал Чиун.
– Это пока все, миссис Микулка, – отпустил Смит свою седовласую секретаршу.
– Может, пригласить служителя? – предложила та, с опаской поглядывая на странного старика.
– Нет необходимости, – сказал Смит. – И пожалуйста, не соединяйте меня ни с кем.
Миссис Микулка удивленно подняла бровь, но тихо закрыла за собой дверь.
– Я не вызывал вас, Чиун.
– Тем не менее ваше удовольствие от нашей встречи возвращено вам стократ.
– Римо не с вами? – усаживаясь, спросил Смит и поправил свой галстук выпускника Дартмута.
У него были редкие седые волосы, а на лице застыло выражение человека, который только что обнаружил червяка в своем яблоке. Он был еще молод, когда занял свой пост в КЮРЕ, и успел состариться на этой службе.
– Римо еще не вернулся с последнего задания, – сказал Чиун. – Но это сейчас неважно.
– Странно, – сказал Смит. – У меня есть сведения, что его объект... ликвидирован.
Чиун улыбнулся. Смит всегда испытывал трудности, говоря о смерти.
– Еще одна драгоценность в вашей короне, – поздравил он, удивляясь, почему это Смит и успех, и горькое поражение воспринимает с одинаково кислой миной.
– Мне бы не хотелось, чтобы вы меня так называли, – сказал Смит. Император! Вы прекрасно знаете, что никакой я не император.
– Могли бы быть, – сказал Чиун. – Ваш президент прожил большую жизнь.
Кто знает, не пришло ли время для кого-нибудь помоложе?
– Благодарю вас, нет, – сказал Смит, который давно отчаялся объяснить Чиуну, что он служит президенту и вовсе не претендует на кресло в Овальном кабинете. – Чем я могу быть полезен вам, Мастер Синанджу?
– Разве вы забыли? – горячо удивился Чиун. – Пора возобновить контракт между Домом Синанджу и Домом Смита.
– Соединенными Штатами, – поправил Смит. – Ваш контрагент Соединенные Штаты. Однако срок нашего договора истекает только через шесть месяцев.
– Оформление сделок, отягощенных трудностями и проволочками, торжественно сказал Чиун, – лучше начинать загодя.
– Вот как? А я полагал, что мы просто возобновим старый контракт.
Насколько я понимаю, он заключен на весьма щедрых по отношению к вам условиях, не так ли?
– Великодушно щедрых, – согласился Чиун. – Учитывая недопонимание, на котором они основывались.
– Недопонимание?
Смит смотрел, как Чиун разворачивает свою циновку, раскладывает ее на полу, тщательно расставляет целый набор свитков и только потом усаживается сам. Пришлось даже встать, чтобы письменный стол не мешал наблюдениям.
Смит вздохнул. Не в первый раз участвовать ему в подобных переговорах.
Теперь Чиун не проронит ни слова, пока Смит тоже не усядется на пол. Он безропотно взял со стола карандаш, блокнот с желтыми официальными бланками и неловко уселся на ковре лицом к корейцу. Пристроил блокнот на колене. После стольких лет за клавиатурой компьютера карандаш в пальцах казался неповоротливым, словно банан.