Та хихикнула:
– Мой брат уехал, но он не обидится.
Судья только пожал плечами, и дело было сделано.
Медового месяца не было. Только похороны Бранта Крэнстона. Медовый месяц не состоялся и после похорон, так что теперь, почти тридцать лет спустя, Майра Крэнстон-Мэнген по-прежнему оставалась, во всяком случае, насколько это касалось ее супруга, девственницей.
Но Дрейку Мэнгену было наплевать. Теперь он имел контрольный пакет акций «Крэнстон моторе» и не спускал с него глаз, особенно в процессе всех перекупок, слияний и реорганизаций, в результате которых старая «Большая Тройка» сгинула, а новая – «Дженерал автос», «Америкэн автос» и «Нэшнл автос» – родилась.
Президент «Нэшнл автос». Годовое жалованье – миллион долларов. Только это и имело значение для Дрейка Мэнгена. Ну, еще, может быть, когда-нибудь забраться в трусы к жене. Просто на пробу.
После покушения на жизнь Лайла Лаваллета полиция предложила Дрейку охрану.
Он отказался. Не хотел посвящать ФБР в подробности своей личной жизни.
– Никому в голову не придет убить меня, – заявил он. Его жена, протрезвев ненадолго, предложила увеличить число телохранителей.
– У меня уже есть двое, и это больше, чем нужно, – отверг он и это.
Его телохранители были из бывших центровых «Детройтских львов». Дрейк Мэнген держал их по двум причинам: во-первых, они не облагались налогом, а во-вторых, он был большой поклонник футбола и за ленчем любил слушать байки про их боевые заслуги. Остальное рабочее время охранники проводили в прохладном холле первого этажа «Нэшнл автос», в то время как сам он варился в офисе на двенадцатом этаже.
Вот почему, когда Дрейк Мэнген услышал выстрелы, по шахте лифта донесшиеся до него из холла, он только слегка поднял бровь, не удивился и определенно – не испугался. Такое случалось, и даже, бывало, по несколько раз в неделю.
Тем не менее Мэнген приказал секретарше позвонить в холл.
– Спросите охрану, что там происходит.
Секретарша почти немедля с озабоченным видом вернулась в его кабинет.
– Мистер Мэнген, там, кажется, непорядки.
– Какого рода? Что, опять кто-то из этих ходячих бифштексов ранил себя в ногу?
– Нет, мистер Мэнген. Один из них застрелил охранника.
– Черт. Разве он не знает, как это обременительно для нашего страхового фонда? – Секретарша пожала плечами. – Ну ладно, пусть поднимутся сюда, и мы решим что делать.
– Не получится. Они тоже убиты. Другими охранниками.
– Что там, черт возьми, происходит? Сколько всего убитых? С кем вы разговаривали?
– Точно не знаю. У этого человека какой-то странный тоненький голос.
Квакающий. Как у китайцев. Он сказал, это в него они стреляли.
– Что еще?
– Он сказал, что поднимается наверх.
– Наверх? Сюда, что ли?
– Вы знаете еще какой-нибудь верх, мистер Мэнген?
– Ладно, не умничайте. Звоните лучше в полицию.
В этот момент приглушенный шум лифта достиг их этажа.
– Это он, – сказал Дрейк Мэнген, озираясь, куда бы смыться.
Лифт, урча, распахнул двери. Из недр его выплыла и очутилась на пороге кабинета фигура.
Дрейк Мэнген ткнул в нее обвиняющим перстом.
– Ты! Убийца!
Чиун, Мастер Синанджу, ответил улыбкой на этот редкий знак признания со стороны белого человека.
– Автографов не даю, – сказал он, ореховыми глазами по-птичьи оглядев помещение. Он был в персиковом кимоно, с большим вкусом отделанным черным шелком. – Если я здесь останусь, мне нужна комната. Эта подойдет.
– Это мой кабинет, – непреклонно сказал Мэнген.
– Для белого у тебя почти приемлемый вкус.
– Что ты сделал с моими охранниками?
– Ничего, – сказал Чиун, любуясь букетом на длинном столе для заседаний.
– Они это сами с собой сделали Я всего лишь информировал их о том, что являюсь личным эмиссаром их собственного правительства, но они отказались впустить меня. А потом принялись стрелять друг в друга. Очень нервные типы.
– Они что, перестреляли друг друга, стараясь попасть в тебя? недоверчиво переспросил Мэнген.
– Старанием я бы это не назвал, – выразительно пожал плечами Чиун.
Мэнген кивнул секретарше, которая скользнула в приемную, и тут же раздалось «би-бип» кнопочного телефона.
– Что это ты сказал о правительстве? – громко спросил Мэнген, надеясь заглушить свидетельство того, что секретарша зовет на помощь.
Чиун оторвался от цветов и решил не обращать на звонок внимания.
– Тебе очень повезло, – сказал он. – Как правило, меня нанимают защищать конституцию. Сегодня я защищаю тебя.
– Меня?! От чего?
– От неправедного убийства, конечно.
– А что, бывают другие?