– Да. С левой стороны.
– Для этого есть причина? – поинтересовалась секретарша.
– Еще бы, – улыбнулся Лаваллет. – Туда ветер дует.
– Ну и в местечко ты меня привел! – присвистнул Римо.
– Никто не просил тебя составлять мне компанию, – проворчал Чиун.
– Воняет, как на городской свалке.
– Это потому, что собралось столько белых, – съязвил Чиун. – Я уже давно заметил это их свойство.
– А с чего это мы явились на автозавод? «Дайнакар индастриз». Сроду о таком не слышал.
– Я здесь потому, что это мой долг, – сказал Чиун. – Ты – потому, что ты репей.
У входа на стоянку их остановил охранник в форме и, протянув им картонку с прикрепленным к ней списком гостей, попросил пометить свои имена.
Чиун просмотрел список сверху вниз, потом снизу вверх, поставил крестик у какого-то имени, вернул бумагу охраннику и прошел в открытые ворота.
Охранник поглядел на имя, потом на Чиуна, потом опять на имя.
– Что-то не слишком он похож на Роберта Редфорда, – сказал он.
– Грим, – объяснил Римо, – он сейчас без грима.
Охранник понимающе кивнул и протянул список Римо. Тот проглядел его и в самом низу увидел аккуратно напечатанным свое собственное имя: РИМО УИЛЬЯМС.
Рядом с ним стоял крестик.
– Меня кто-то уже отметил.
– Ну? Дайте-ка посмотреть. Где?
– Вот. Римо Уильямс. Это я. Видите? А рядом крестик.
Охранник пожал плечами:
– Ну и что мне теперь делать? Знаете, по идее, каждый, кто приходит, должен сам пометить свое имя. Так что теперь я не вправе впустить вас, пока вы не сделаете пометку в списке. Такая здесь система, и наш долг придерживаться ее.
– Что за вопрос! – сказал Римо. – Я – само понимание.
Взял список, поставил крестик и прошел в ворота.
Охранник взглянул на имя и крикнул вслед:
– Рад вас видеть, мисс Уотерс! Всегда смотрю вашу передачу!
Римо догнал Чиуна, когда тот шел сквозь толпу журналистов, которых набралось уже больше полусотни. Точнее сказать, маленький кореец не шел, а маршировал по-командирски, властной рукой отбрасывая с пути болтающиеся на ремнях камеры журналистов. Те было подняли крик, но тут на помост, вызвав дружный вздох восхищения, ступила мисс Блейз. Она привела за собой Джеймса Ривелла, главу «Дженерал автос», и Хьюберта Миллиса, президента «Америкэн автос», и рассадила их по местам.
– Какая грудь! – потрясенно сказал один фотограф другому.
– Да, ничего не скажешь, – ответил тот, – Лаваллет знает, где пастись.
– Надеюсь, на этой он пасется всласть, – вставил третий.
Чиун, остановясь у помоста, осуждающе покачал головой.
– Никогда не понимал, что ты и тебе подобные находят в молочных железах!
– Разве я что-нибудь сказал? – спросил Римо.
На помосте два только что усевшихся автомагната дружно вынули и прижали к носам свои носовые платки. Именно в этом месте вонь превосходила всякое разумение, и Римо предложил:
– Может, найти место, где разит меньше?
– Дыши реже, – посоветовал Чиун, – это поможет тебе. И меньше болтай.
Это поможет мне.
Римо кивнул и наклонился к Чиуну:
– Знаешь, случилась странная штука.
– И уж, конечно, сейчас ты поведаешь мне о ней, – съязвил Чиун.
– Да что с тобой сегодня? Но все равно, слушай. У них в списке приглашенных было мое имя. Ты кому-нибудь говорил, что я приду?
– Нет. – Чиун взглянул на Римо, а тот продолжил:
– И кто-то поставил рядом с ним крестик. – Римо подумал, что Чиун слегка взбодрится, если он выставит себя дураком, и подбросил тому реплику, которая в обычных условиях стопроцентно вызывала первоклассное оскорбление:
– Как ты думаешь, может на свете быть кто-нибудь в точности, как я?
Он чрезвычайно удивился, когда Чиун ответил не так, как ожидалось.
– Ты видел пометку рядом с твоим именем? – переспросил тот.
Римо кивнул.
– Римо, еще раз прошу тебя уйти отсюда, – сказал Чиун.
– Нет.
– Ну, как знаешь. Но что бы ни произошло, не смей вмешиваться. Понял?
– Понял. Слово чести. Что бы ни произошло, у меня связаны руки.
Чиун, казалось, не слушал, а прочесывал глазами толпу. Раздались нестройные аплодисменты, и все взгляды обратились к помосту с головой Медузы из микрофонов. Лайл Лаваллет, в синем блейзере с эмблемой новой «Дайнакар индастриз» на кармашке, помахал прессе и приблизился к микрофонам.
– Кто это? – прошептал Римо то ли себе, то ли Чиуну.
– Это Лайл Лаваллет, Непризнанный Гений Автоиндустрии, – пояснил репортер рядом. – Чего ты сюда приперся, если не знаешь даже этого?
– В основном для того, чтобы вырвать тебе язык, если вякнешь еще хоть слово, – сказал Римо и посмотрел прямо в глаза репортеру.