И тут он вспомнил, до чего обычно доводит любовная техника Синанджу.
— К черту! — пробормотал он и попросту овладел ею.
Тела их соединились, как вышло, без всякого ритма. Каждый раз, когда один из них забывался, другой напоминал о себе. Это длилось и длилось примитивно, иногда отчаянно, но зато бесхитростно и естественно, и когда пик настал, он настиг обоих сразу.
И нет этому цены, подумал Римо.
Она заснула в его объятиях, а Римо глядел на небо, зная, что вместе они в первый и последний раз.
Телефон звонил и звонил, замолкал и снова звонил, но Чиун не поднимал трубку. Скорее всего это Римо, и если Чиун ответит, придется разговаривать, и он не удержится, непременно спросит Римо, беседовал ли он уже с Нелли Уилсоном, и тогда Римо придумает какое-нибудь нелепое извинение, вроде того, что был занят, и Чиун расстроится. Вечно Римо его злит. Мальчишку вообще не мешает подержать на расстоянии, пусть не думает, что стоит позвонить, как Чиун тут же снимет трубку, будто слуга какой-нибудь.
После трех часов непрерывного трезвона Чиун решил, что Римо уже достаточно наказан, и неторопливо направился в угол гостиничной комнаты, где стоял телефон, поднял трубку и медленно произнес:
— Кто говорит?
В трубке кто-то шипел и кашлял.
— Кто? Кто это?
Опять свист и кашель.
— Вот дурацкая шутка, — поджал губы Чиун.
— Чиун, это Смит, — прорвался голос.
— Император Смит? А я думал, это Римо.
— Как? — резко спросил Смит. — Разве он вам еще не звонил?
— Нет, но в любой момент может.
— И вы не знаете, где он?
— Я с ним не разговаривал, — сказал Чиун.
— Чиун, у меня есть сведения, что Римо сейчас в Детройте. Пытается убить ведущих автопромышленников Америки.
— Хорошо, — сказал Чиун. — По крайней мере, не болтается без дела.
— Нет, вы не поняли. Я ему этого не поручал.
— Значит, он практикуется. Тоже неплохо.
— Чиун, я подозреваю, что его нанял кто-то еще.
— Странно, — пробормотал Чиун себе под нос, а в трубку сказал:
— Может, он хочет немного подработать, чтобы помочь обнищавшим жителям Синанджу? Это было бы великодушно.
— Нужно остановить его.
— Что вы имеете против бедных жителей Синанджу? — спросил Чиун.
— Послушайте, Мастер Синанджу. Римо в Детройте и неуправляем. Он может переметнуться к противнику.
— Нет никакого противника, — сплюнул Чиун. — Есть только Синанджу.
— Он вчера стрелял в человека.
— Стрелял?!
— Из пистолета.
— Ай-яй-яй! — застонал Чиун.
— Теперь вам ясна серьезность ситуации?
— Из пистолета! — воскликнул Чиун. — Опозорить Синанджу, прибегнув к механическому оружию! Этого быть не может. Римо бы не посмел.
— Сегодня днем кто-то стрелял в президента компании «Дайнакар индастриз».
Известен список всех, кто при этом присутствовал, и Римо есть в этом списке.
Чиун, вам придется поехать в Детройт. Если подтвердится, что Римо там и что он работает на сторону, нужно его остановить.
— Это не входит в условия нашего контракта.
— Об этом поговорим позже. Я вышлю за вами машину и закажу билет на самолет. Вылет — через час.
— Не входит! — повторил Чиун.
— Об этом — позже.
— Недавно мы обсуждали с вами один земельный участок...
— О Диснейленде забудьте. Если Римо действует сам по себе, вам следует остановить его. Это — условие контракта.
— Хорошо. Я поеду. Но говорю вам, что Римо никогда в жизни не станет пачкаться о какие-то шумные пистолеты.
— Приедете — разберетесь, — сказал Смит. — Этот предполагаемый убийца пригрозил уничтожить руководителей всех ведущих автомобильных компаний.
— Кого мне тогда охранять? — спросил Чиун.
— Сегодня он ранил Лайла Лаваллета. Это очень известный конструктор.
Любимец прессы. Логично предположить, что следующей жертвой явится Дрейк Мэнген, президент «Нэшнл автос». Он только что опубликовал книгу и часто выступает по телевизору. Если Римо, или кто там есть, хочет произвести впечатление на публику, следующим будет Мэнген.
— Я поеду к вашему Мэнгену, привезу голову этого убийцы-самозванца, и вам еще придется принести нам с Римо извинения. Прощайте.
Чиун так швырнул трубку, что она раскололась и детальки посыпались из нее, как воздушная кукуруза.
Служить белому худо само по себе, но служить белому безумцу — еще хуже! И все-таки, что, если Смит прав? Что если Римо работает на сторону?
Чиун поглядел в угол, где высились тринадцать его сундуков, и решил, что поедет налегке. Пребывание в Детройте будет недолгим. Нужно взять только шесть сундуков, не больше.
Глава 7
Дрейк Мэнген стал главой огромной «Нэшнл автос компани» весьма старомодным способом: женился на наследнице.
Семья Крэнстонов стояла у истоков автомобильной индустрии — начиная с Джетро Крэнстона, который еще в 1898 году прицепил паровой двигатель к безлошадному экипажу. Когда старый Джетро умер, дело возглавил его сын Грант — и «Крэнстон» стала международной. А когда компания перешла к другому сыну, Бранту, стало понятно, что судьба «Крэнстон моторе» обеспечена, по крайней мере, еще на одно поколение. Все в момент переменилось, когда в 1959 году пьяный водитель «форда», проехав на красный свет светофора, врезался в лимузин Бранта Крэнстона.
Контроль над компанией перешел, таким образом, в нетвердые руки единственной наследницы Крэнстонов — Майры. Майра, которой тогда исполнилось двадцать два, была до крайности избалована и находилась на верном пути к получению черного пояса в таком виде спорта, как алкоголизм.
Дрейк Мэнген, считалось, за ней ухаживал.
Дурное известие настигло их, когда они сидели в ресторане с видом на Детройт-ривер. Дрейк Мэнген специально выбрал ресторан с самыми дорогими винами в городе, чтобы сообщить своей даме, что после восьми месяцев бесплодных свиданий собирается с ней расстаться. Прежде чем приступить к делу, он позволил Майре опорожнить две бутылки «бордо». Он надеялся, что она слишком пьяна, чтобы устроить скандал, а уж скандалы она умела устраивать оглушительные.
— Майра, я хочу сказать тебе что-то очень важное, — начал Мэнген, привлекательный тридцатилетний мужчина, хотя темные, под выпуклыми веками, глаза и нос с горбинкой старили его лет на десять. Он был главным управляющим компании «Крэнстон» и в Майре находил лишь одно достоинство она была дочкой босса. Однако даже эта приманка перестала действовать после восьми месяцев ухаживания за женщиной, которую в детройтских кругах именовали Железной Девственницей.
Майра, с мутным алкогольным блеском в глазах, хихикнула.
— Д-да, Дрейк.
— Мы с тобой вместе уже почти год...
— Восемь месяцев, — поправила Майра, поднимая бокал. — Восемь до-о-оо-лгих месяцев.
— Да. И знаешь, во взаимоотношениях всегда наступает момент, когда им следует либо вырасти во что-то большее, либо угаснуть. На мой взгляд, в нашем случае им пора...
В этот момент у их стола выросли с одеревенело-торжественным выражением лиц двое полицейских в форме.
— Мисс Крэнстон? — осведомился один из них. — С прискорбием вынужден сообщить, что в вашей семье произошла трагедия. Ваш брат... он покинул нас.
Майра на мгновение выглянула из алкогольного тумана.
— Уехал? — спросила она. — Куда?
Полицейские замялись.
— Я имел в виду, мисс Крэнстон, что он... скончался. Очень сожалею.
— Н-не понимаю, — правдиво призналась Майра и икнула.
Дрейк Мэнген понял. Понял как нельзя лучше. Он сунул каждому полицейскому по двадцатидолларовой банкноте и сказал:
— Я вам очень признателен. Пожалуй, дальше я сам управлюсь.
Полицейские охотно покинули ресторан.
— Что это они тут говорили? — спросила Майра, наполняя еще пару бокалов.
Слева у нее стояла бутылка с белым вином, справа — с красным. Ей нравилось пить попеременно из каждой.
Иногда она смешивала вина. Однажды смешала в блюдце и пила из него.