Бил Кроуфорд нанес вам урон: 300
Вы получили критический урон: 290
Жизнь: 10/600
Меч ночной пустоты высвободившись с моих рук просто взмыл в воздух и рубанул вампира по голове. Его тело обмякло и медленно превратилось в пыль, в тот момент когда его скальп упал справа от меня.
Вы нанесли урон Бил Кроуфорд: 4579
Здоровье: 0/2000
Меч вновь вложился мне в руку, но я почти этого не заметил. Все в глазах мутнело и расплывалось. Я посмотрел на рану в груди, она не заживала, а напротив продолжало кровоточить. Посмотрев на полоску жизни, я заметил что полоска под ней указывающая на количества крови в теле была на нуле. Видимо вся кровь что оставалась в желудке ушла на восстановление тела после драки с Армандо. Я упал на спину и закрыл глаза, видимо это конец.
— Продолжим путь мой ярл… он больше не….
— Оставить его тут чтобы он…..
— У нас нет другого….
Я смутно слышал голоса вокруг но не мог различить кто говорит, пока один голос не пересилил все остальные и ко мне вернулись все чувства.
— Вставай! Они пошли не той дорогой, вставай и найди верный путь!
Открыв глаза я понял что нахожусь один в комнате полной трупов и вампирского пепла. Мне стоило огромного труда встать и сесть. Здоровье восстанавливалось, но очень медленно. Я осмотрелся вокруг и тут же почувствовал запах крови. Один из солдат, что бы растерзан Лукрецией все еще был жив.
Инстинкт самовыживание, наверное единственная вещь, что не подвластно нашему я. Это механизм, который работает автономно и не может быть подконтролен нам. Я думал об этом, когда пил кровь этого несчастного солдата, чтобы восстановиться от ран. Хоть он и был бесчувственным искусственным интеллектом, просто NPC, но все равно это не давало мне право просто так лишать его жизни. Я превратился в монстра, и это заставляло меня задуматься о том, хочу ли я такой жизни в реале.
— Времени все меньше! Найди путь!
Голос в голове словно инъекция адреналина, пускает галопом мое сердце, и я вскакиваю на ноги. Оглядываясь, чувствую не большой сквозняк в левой стене комнаты. Подходя к ней, понимаю, что это своего рода замурованный проход, который невозможно заметить если не знать, что ищешь. Отбегаю назад и со всей силой врезаюсь плечом в стену. Несколько раз проделываю один и тот же трюк пока не образуется брешь в стене.
Пройдя в проход, я обнаруживаю старинную чугунную дверь, очень похожую на ту, что была в самом начале. Такой же формы, один в один она наверно так же открывалась магией не доступной мне. И что же теперь делать, — задаюсь вопросом, ответ на который любезно предоставляет голос в голове.
— Кулон! Разбей кулон!
Точно, наверное, эту дверь может открыть князь! Достаю из инвентаря кулон и со всей силы бью об каменный пол комнаты. Кроваво красный портал озаряет своим сечением все помещение, и я вижу, как из него по одному появляются фигуры. Мне показалось, что последними из портала вышли Софи и Князь, но это было не так. В темноте помещения читаю надпись над головой последнего, кто вышел из портала.
Алкарт
Уровень: 32
— Протей, ты не поверишь, как я рад что ты все-таки смог выполнить мою просьбу, — хитро скалясь проговаривает Князь.
— Я всегда держу свое слово, — отвечаю я и посматриваю на Софи.
Софи все так же прекрасно выглядит уже не в вечерне платье, а в боевой униформе. Разглядывая других вампиров, я понимаю, что все они одеты почти в одни и те же одеяния. Видимо это боевая униформа вампиров клана Эжени. Только князь Годрик, одетый в более сложные доспехи, стоит перед ними с длинным плащом за спиной. Единственное, что я не понимаю, так это то зачем тут Алкарт.
Игрок оборотень что оцифровался, смотрел на меня с пустыми глазами. Мне так хотелось с ним поговорить, задать вопросы, но это могло бы вызвать недовольство князя. Придется ждать нужного момента, чтобы с ним поговорить. Возможно, после выполнения задания, князь позволит мне, в качестве награды, поговорить с ним.
— Сколько же воды утекло с тех пор, как я в последний раз стоял перед этой дверью, — казалось князь совсем позабыл про нас и впал в ностальгию.
— Как её открыть? — спросила Софи, поглядывая на меня.
— Малышка Софи, ты слишком юна и нетерпелива, — с любовью, но в то же время с раздражением в голосе, проговорил князь Годрик.