Подсвечники находились на каждом углу, позволяя беспрепятственно пройти столь долгий, как показалось Никлаусу, путь к собственным покоям. Вино еще не до конца выветрилось, принуждая тело чувствовать себя менее скованным. Лев опирался на плечо одного из лучших друзей и наслаждался очередным рассказом о похождениях знаменитого Белого Сокола. Кронпринц не мог отказать себе в наслаждении и не поиздеваться над младшим братом Финном, чьи покои находились неподалеку от замыкающей части прямоугольника: пройдя мимо, наследник престола помахал присутствующему там принцу несколькими пальцами, что сразу же вызвало праведный гнев на сонном лице третьего сына.
Далее следовали апартаменты Элайджи, однако дверь была плотно закрыта изнутри, непрозрачно намекая, что самый благородный из Львов занимался своими делами и его не следует беспокоить по пустякам. Комнату Ребекки они давно прошли, предварительно поймав на себе презрительный взгляд королевского гвардейца. К большому неудовольствию Ланнистера, его недавний спутник сразу же остановился около желанной двери, откуда за несколько метров в ноздри бил приятный аромат роз.
– Простите, милейший, но я не имею права вас пропускать, – проскрежетал сир Гавен, надменно глядя на незваного гостя сверху вниз. – Леди Ребекка уже давно легла спать, а в столь поздний час к ней запрещено пускать каких-либо посетителей.
– Ложь и клевета, сир Вастерлинг! – прокричал издалека старший из сыновей правителя Беленора, не нашедший в себе сил дойти до комнаты и решивший устроиться прямо под дверью, облокотившись о ровную поверхность. – Ребекка не ложится спать так рано, уж я-то знаю.
– Предупреждаю, парень, одно движение – и я тебя убью! – рявкнул верный страж, заметив, как раздражающий его мальчишка медленно потянулся за мечом, висевшим на поясе. – Я знаю, что ты убивал людей раньше, но не думай, щенок, что убийство королевского гвардейца спустят тебе с рук. Казнь – самое лучшее, что тебя ждет в таком случае.
– Снова лжете, сир Вастерлинг, – на сей раз крики Клауса были слышны отчетливее, поскольку содержали в себе металлические нотки. – Все знают, что если верховный лорд или будущий верховный лорд убьет королевского гвардейца, то самое большее, что произойдет, так это выговор. К тому же, кто обвинит моего друга в убийстве? Я скажу, что вы напали на нас по неизвестным причинам. Как думаете, кому поверят больше?
В этот момент дверь покоев неожиданно распахнулась, являя свою владелицу в ночном платье, специально подготовленном для предстоящего погружения в сладкий мир грез. Пронизывающие зеленоватые глаза внимательно рассматривали каждого участника своеобразной трагикомедии. Заметив полулежащего вдалеке старшего брата, Ребекка усмехнулась, сразу же понимая причину такого поведения и такого шума. Тем не менее легкое удивление заставило зрачки на миг расшириться, а дыхание – участиться, когда она заметила перед собой Белого Сокола. Снова этот привычный издевательский наклон головы, частое облизывание верхней губы и проникающий в тайны сознания голос с легким акцентом.
Дерзкая ухмылка была немного смягчена большим количеством дурманящих голову паров, но не настолько, чтобы перестать кричать о самоуверенности и всемогуществе. Выйдя на раздражавший ее шум, Бекка никак не ожидала увидеть здесь столь неожиданного, но в то же время желанного гостя. Кай нашел в себе силы оторваться от неприличного созерцания юной особы, переводя уничтожающий взгляд на гвардейца, чья острая алебарда по-прежнему находилась на опасном расстоянии от лица наследника Птичьего Пути.
Слова кронпринца заставили сира Гавена усомниться в своих силах, но злость по отношению к конкретному человеку все же одержала победу над благоразумием. Он был готов нанести сокрушительный удар, чреватый смертью, если бы не ловкая рука принцессы, которая сразу же положила ее на смертоносное орудие. Ничего не понимающий стражник замер на месте в нервном ожидании дальнейших действий.
– Пропустите его, сир, – голос, своей властностью напомнивший тембр короля Майкла, сразу же заставил Вастерлинга вздрогнуть и отойти в сторону. – Сегодняшней ночью, равно как и следующей, ваши услуги больше не потребуются. Вы можете быть свободны.
– Ваша милость, позвольте…– он попытался слабо противиться воли дочери короля, в то время как наглый Аррен вальяжно прошествовал внутрь, нагнувшись при этом, чтобы избежать соприкосновения с рукой девушки, по-прежнему вытянутой в сторону. – Я не уверен, что это хорошая идея. Вы должны понимать…
– Я хочу, чтобы вы меня выслушали, сир: с этого момента вы как камень. Ничего не впитываете, ничего не говорите и ничто не может вас сломить. Это ясно? – Опешивший Гавен едва не выронил из рук алебарду. – Можете прямо сейчас пойти к отцу и сообщить о моем приказе, но будьте осторожны – последняя неделя была не самой лучшей в его жизни, и поэтому есть большая доля вероятности, что он сорвет злость на вас.
С этими словами она захлопнула дверь и заперла ее на ключ. Замок неприятно скрипнул, заставляя верного стража непонимающе оглядываться по сторонам. Кронпринц давно нашел в себе силы отпереть дверь в свою комнату и доползти до кровати. Остальные двери были плотно закрыты, погружая несчастного человека в полное одиночество и ощущение своей ненужности. Носитель белого плаща не стал ломиться внутрь, чтобы предотвратить ужасные вещи, которые, в его понимании, будут там происходить, а сразу же пошел в другую сторону, раздумывая над тем, как провести свободное время. Ребекка еще долго прислушивалась к удаляющимся шагам назойливого телохранителя, чье занудство начало надоедать уже с первых дней. В это время полупьяный Малакай остановился посреди покоев, чтобы осмотреться.
Двуспальная кровать с балдахином практически терялась на фоне огромного шкафа с многочисленными книгами, статуэтками и другими предметами роскоши. Трюмо с зеркалом стояло в углу, почти незаметное, скрытое в тени. Аррен бросил оценивающий взгляд на флаконы с прозрачной жидкостью, а затем взял один из них, приоткрыл и поднес к носу, принюхиваясь к обжигающему запаху. Представительница королевской династии внимательно следила за всеми действиями своего ухажера, пока тот, наконец, не поставил емкость на место и не перевел взгляд на сестру Клауса.
Своеобразная игра в шахматы затянулась. Кай слишком долго пытался убедить себя, что эта девушка представляет для него чисто физический интерес, слишком долго обманывал сам себя. Задурманенный разум подсказывал множество вариантов решения проблемы, однако все они были отринуты самым жестоким образом. Ему больше ничего не оставалось, кроме как полностью покориться волеизъявлению девушки и смиренно дожидаться своей участи. Она позволила ему войти в так называемую келью, а он пытается осквернить святыню. Столь непростительный поступок может лишить его всех привилегий, что было равносильно самоубийству.
Ребекка видела замешательство молодого наследника и внутренне торжествовала, понимая, что смогла укротить знаменитого сердцееда. Сокол, подобно провинившемуся щенку, ждал наказания за несуществующую провинность. Бекка подошла немного ближе в ожидании дальнейших действий своего друга, но тот замер на месте, не смея пошевелиться. Дерзкая полуулыбка была заменена на выжидательную усмешку, слегка оголенные зубы изредка приподнимались, чтобы позволить кончику языка коснуться верхней губы. Темные глаза с расширенными зрачками скользили по всему телу принцессы, останавливаясь на отдельных участках.
– Полагаю, сегодняшняя ночь, равно как и следующая, принадлежит мне? – умышленно повторяя ранее сказанные Ребеккой слова, Малакай многозначительно посмотрел на кровать с балдахином. Дочь Майкла усмехнулась краем губ после такого замечания, но сразу же перевела взгляд на небольшой сундук, находящийся неподалеку от трюмо. Он предназначался для скорого путешествия в Дорн. Несмотря на то, что мозг практически не соображал, Аррен все же догадался, почему здесь находится эта вещь. Наигранный цинизм сменился искренним сочувствием и неподдельной жалостью. – Как ты?
– Если не считать того факта, что меня собираются выдать за человека, который объявил моему отцу войну и который уничтожил замок в Просторе, то все отлично.