Больше не было сил сдерживать внутри себя жестокого монстра. Нужно выпустить тварь из клетки, разрешить ей полакомиться свежей плотью. Стремительный рывок. И жертва уже трепыхается в стальных объятиях. Одна рука плотнее сжала затылочную часть головы, а вторая легла чуть ниже подбородка. Обездвижив противника, Ланнистер застыл на несколько секунд, наслаждаясь животным страхом в глазах поверженного. Поистине великолепное чувство – управлять человеческими жизнями, ощущать учащенное сердцебиение в грудной клетке. Осознание неоспоримого могущества. Две слезинки скатились по дрожащему лицу, последняя молитва сорвалась с посиневших губ.
Еще одно резкое движение. Негромкий хруст прозвенел где-то в недрах сознания, а затем разнесся по черепной коробке, словно колокольный звон. Сломанная шея, почти вывернутая назад, была выпущена из цепких рук, и тело рухнуло на пол. За сценой жестокого убийства, не отрываясь, следили два мутно-зеленых глаза. Таверна полностью опустела.
Только разбросанные в хаотичном порядке трупы иллюстрировали произошедшую трагедию. Хозяин достаточно давно покинул свое место, запершись с семьей в отдельном помещении, в то время как за тяжелой дверью раздавались душераздирающие вопли. Колемон, расправившись со всеми нападавшими, сидел, как ни в чем не бывало, на единственном уцелевшем стуле, допивая скудные остатки вина.
Наследник трона, в свою очередь, отошел как можно дальше от места, где только что был жестоко растерзан несчастный юноша, бывший практически одного возраста с королевскими детьми. Он не сразу заметил осуждающий взгляд младшего брата, чья маска благородства легко искажалась отвращением к содеянному. Нескончаемые потоки кровавых рек устлали собой всю комнату.
Элайджа был шокирован увиденным: ему не могла прийти даже мысль о том, что за полчаса нахождения в обычном постоялом дворе возможно перебить столько народа. Испуганные возгласы сбежавших крестьян привлекли внимание Льва почти сразу же. Теперь их причина была ясна. Омерзительное зрелище не вызывало ничего, кроме желания поскорее покинуть это место всеобщего захоронения. К большому облегчению, Ланнистер обнаружил сестру целой и невредимой, но поразительное спокойствие на лице девушки не могло не вызвать удивления.
– Феноменально. Вы умудрились найти себе приключения даже тогда, когда вовсе не искали их. Непревзойденный талант, – пока самый благоразумный из королевских детей блистал обширными познаниями в области морали, один из выживших латников, чье тело превратилось в кровавое месиво, нашел в себе силы подняться и с оголенным топором броситься на близко стоящего Элайджу. Раздавшийся крик и последовавший за ним фонтан крови заставил встрепенуться. Теперь на полу валялось жалкое подобие человека, ранее называвшее себя рыцарем, в то время как убийца ненавидящим взглядом прожигал легкий порез на руке, оставленный топором перед тем, как принц ловко увернулся и ответил на атаку сильнейшим толчком в грудь. – Ублюдок.
Легкая усмешка взыграла на лице наследного принца. Было забавно слышать от столь благородного брата, каковым он себя мнил, обыденное ругательство. Заинтересованный взгляд тут же скользнул вниз, к тому месту, где распростерся будущий покойник. Колотая рана в животе кровоточила, вновь заливая пол. По-видимому, лезвие вошло в один из жизненно важных органов. Значит, короткая нить жизни была готова вот-вот оборваться. Предсмертные стоны сопровождали тело до тех пор, пока оно не доползло до перевернутого стола, где восседал самый младший из компании Львов.
Ноги волочились за хозяином, оставляя после себя отчетливый красноватый след. Дрожащие пальцы плотно сжали деревянную перекладину, а затекшие глаза внимательно рассматривали предполагаемого убийцу. Кол не шевелился, позволяя жертве приблизиться. Неизвестно, какие цели преследовал мужчина, однако он не разжал рук до тех пор, пока младший из ныне живущих сыновей Майкла не поднялся с места и не наклонился над умирающим. Странная картина предстала перед тремя безмолвными наблюдателями: задыхающийся от бесконечных потоков отвратительной на вкус крови солдат, с большим трудом перевернувшись на спину, прожигал беглецов ненавистными глазами.
Потрескавшиеся губы слегка приоткрылись, издав непонятный звук, больше напоминающий стенания. Болезненная смерть могла быть прекращена одним точным ударом в область сердца, но никто из присутствующих не решался оказаться подобную услугу. Даже Элайджа предпочел заняться глубокой царапиной, чтобы предотвратить заражение и нежелательную ампутацию.
Клаус, вдоволь насладившись страданиями некогда опасного противника, одним мощным рывком отделил голову от туловища. Забавно, ведь принц даже ничего не почувствовал в этот момент. Обычно в таких ситуациях внутренности готовы были завязаться в тугой узел, сдавливая легкие в тисках. Тем не менее – ничего. Пустота. Только сумасшедшее сердцебиение.
Больше не было смысла задерживаться на месте, иначе есть вероятность нарваться на дополнительные проблемы. Слух о представителях королевской династии, не так давно сбежавших из столицы, моментально достигнет ушей местных лордов, принуждая их начать охоту. Дождавшись, пока хозяин разгромленной таверны приоткроет дверь в подвал, где пряталась вся его семья, Никлаус кинул на пол две золотые монеты, извинившись таким образом за причиненные неудобства. Ни один мускул не дрогнул на его лице ни в момент убийства, ни во время прыжка через порубленный на куски труп.
Пастух, любезно согласившийся присмотреть за щенками и лошадьми в отсутствие их владельцев, отшатнулся при виде окровавленных людей. Он получил за свои старания серебряную монетку, но не смог перестать неотрывно смотреть на то, как прозрачная вода темнеет, приобретает характерный мутноватый оттенок. Кафтан был полностью погружен в реку, пуская по течению бурые разводы.
Лев не смог удовлетвориться таким решением – он до сих пор чувствовал во рту металлический привкус, что было невозможно, поскольку его никто не ранил. В любом случае, стирка одежды должна была произойти сразу же после того, как они сбежали из столицы, но на это не хватало времени. Теперь его было еще меньше, однако привлекать к себе всеобщее внимание было не самой лучшей идеей.
Учитывая то, что на постоялом дворе произошло массовое убийство, о нем поспешат доложить местному лорду. Присутствующие внутри крестьяне слышали, как один из нападающих назвал беглецов по имени, а значит, вся прибрежная территория будет охотиться на разыскиваемых преступников. Теперь задерживаться где-либо дольше, чем на сутки, было чревато попаданием в плен или даже смертью. В конце концов, отец не требовал вернуть наследника живым, достаточно лишь головы.
Впрочем, для отделения ее от туловища потребуется множество усилий. Именно с такими мыслями Никлаус полностью окунул голову в ледяную воду. Ощущение липкости моментально испарилось, словно его никогда не было; трезвый рассудок вновь начал вырабатывать сотни идей, планов и целей. Оставаться на месте собственного преступления в ожидании подкрепления к уничтоженному отряду казалось полнейшим безумием. Остальные согласились со столь очевидной мыслью, предлагая свои варианты.
Элайджа с присущей ему осторожностью порекомендовал тайно проникнуть в город, где будет возможность купить доспехи или хотя бы карту, а затем отправиться к одному из ближайших портов, откуда на первом попавшемся корабле покинуть страну. На словах все было очень просто, но теперь шансы добраться до какого-либо порта стремительно сокращались.
Если лорд Маллистер обладает хотя бы толикой здравого смысла, какую ему приписывают, то сразу же поспешит организовать поимку желанной для короля добычи. Начнётся травля, а с маленькой сестрой и братом они не смогут уйти далеко. На это уйдет неимоверное количество сил; они будут бодрствовать весь день, в то время как дети физически не смогут перенести такое испытание.