На улицах было людно. Торговый квартал Старой столицы, через который нас уверенно повел Бертран, из-за непрерывного движения толпы напоминал полноводную реку. Плотно составленные прилавки, медленно расхаживающие и громко расхваливающие свой товар лоточники, неторопливые покупатели, зеваки иноземцы, то и дело застывающие в проходах и восхищенно разглядывающие все это столпотворение — на фоне этого квартала рынок Сардана теперь не казался мне таким уж большим. Отовсюду слышались крики, смех, ржание лошадей и блеяние овец. Воздух был напитан аппетитными запахами горячей сдобы, кипящего масла, специй, кожи, пряностей, жареного мяса и рыбы.
Все улочки торгового квартала имели свою специальность. Из кузнечного переулка доносился характерный звон, улица ткачей была завешена разноцветными тканями, в соседнем закутке торговали вялеными и копчеными колбасами, и окороками. Мастерские шорников, башмачников, столяров и гончаров; трактиры и таверны; аптеки и салоны брадобреев — казалось, здесь можно было найти все, что угодно.
С таким провожатым, как Бертран, мы очень быстро отыскали недорогой, но приличный доходный дом в Старой столице, где я снял нам комнаты на неделю. Ровно столько я отвел себе на знакомство с Эрувилем перед тем, как предстану пред ясные очи дядюшки Генриха.
Оставив Жака, Гуннара и Кевина заниматься разгрузкой вещей, я, прежде чем отправиться в знаменитые купальни Эрувиля, попросил Бертрана показать мне одно место.
— Так вот, значит, где я вырос, — хмыкнул я, оценивающе разглядывая особняк, купленный Фердинандом де Грамоном своему бастарду.
Бывший дом Макса, находившийся в элитном квартале столицы, несомненно, был одним из самых старых в городе. Это не значило, что он был в плохом состоянии. Просто на фоне других строений, которые я уже увидел, эта трехэтажная каменная домина с красивым парком и прудом больше походила на небольшой замок. Я тут же высказал свое предположение Бертрану.
— Вы абсолютно правы, мой господин, — ответил старый слуга, уже давно не обращавший внимание на «мои провалы в памяти». — Этот замок — один из самых древних шато в Эрувиле. — И тут же добавил: — И один из самых защищенных. Но вам он никогда не нравился.
— Я это как-то объяснял?
— Вы говорили, что вам хотелось жить в доме более современном и более изысканном. Для вас он был очень древним. И еще вы жаловались, что ваши друзья всегда посмеивались над вами из-за этого замка.
Я хмыкнул. Это вполне в духе Макса. Он был тем еще болваном.
— Знаешь, — произнес я. — Мое мнение изменилось. Этот замок мне по душе. Чувствуется в нем что-то такое… Родное, что ли… Может, потому что я здесь вырос?
Бертран кивнул и улыбнулся.
— Я знал, что когда-нибудь вы обязательно измените свое мнение о «Лисьей норе».
Я почувствовал, как по моей спине побежали мурашки.
— Лисья нора? — пряча волнение, переспросил я.
— Да, — кивнул Бертран. — Старое название этого замка — «Лисья нора». Правда, вам оно тоже никогда не нравилось. И вы запретили его даже упоминать.
Мой рот сам собой растянулся в улыбке.
А Макс — кретин. Как и ожидалось. Я уже даже не удивляюсь.
— С сегодняшнего дня я тебе разрешаю свободно его так называть, — веселым голосом объявил я. — «Лисья нора»! Мне очень нравится.
Хех… Кто бы мог подумать? Как только эта мысль промелькнула у меня в голове, мне показалось, что я услышал тихий короткий смешок. Я вздрогнул и огляделся, но никого так и не заметил.
— Я хочу вернуть этот замок себе, — после недолгого молчания сообщил я Бертрану. — Кто в нем сейчас живет?
— Не могу знать, господин, — ответил он. — Но я могу выяснить прямо сейчас. Судя по идеальному порядку в парке, замок не оставили без присмотра после вашего отъезда. Наверняка там остались все те же слуги и дворецкий.
— Нет, — покачал головой я. — Как только ты появишься на пороге, мой дядя прознает о моем приезде. Не будем торопиться.
Мы уже хотели было покинуть наш наблюдательный пункт, как к воротам замка подъехала карета в окружении десятка всадников. Великолепные лошади, дорогие наряды — местная золотая молодежь, не иначе.
Внимательно рассматривая громко переговаривающихся и смеющихся молодых людей, которые нетерпеливо ждали, пока им откроет ворота невысокий седовласый слуга, выскочивший из замка при появлении кавалькады, Бертран произнес:
— Вон тот молодой всадник в ярко-зеленых одеяниях — это Франсуа де Грамон. Ваш кузен.
Франсуа не был похож на Макса. Он был выше его и шире в плечах. Ивелин, вот на кого он похож. Те же глаза и золотистые кудри.