— Шевалье Ренар, — вдруг обратился ко мне Жюдор. — Вы позволите мне задать вам вопрос?
— Конечно.
— Почему вас не заинтересовали векселя вашего отца?
Как будто ты и сам об этом не знаешь. Действительно, скользкий тип.
— Мой отец мертв, — ответил я. — А баронство, указанное в векселях, после мятежа наверняка перешло либо короне, либо моему дяде. Если бы мой отец просто умер, у меня был бы шанс востребовать сумму, указанную в бумагах. Но мой отец не просто умер. Он был казнен как мятежник.
— Но есть еще суд, — сделал еще одну попытку втюхать мне бесполезные бумажки Жюдор.
Смешно.
— Подозреваю, что я потрачу больше денег на взятки, чем заработаю на этом деле. Связываться с бюрократами у меня нет ни малейшего желания.
Судя по тяжелому вздоху, Жюдор был со мной абсолютно солидарен в этом вопросе. Он уже был возле двери и взялся за ручку, когда я закинул наживку.
— Так что за эти бумажки я не дал бы и десяти крон.
Жюдор замер и обернулся.
— Этого мало, — тут же выдал он. — Сотня крон — отличная цена.
Похоже, я был прав. Эти векселя — макулатура.
— Но позвольте, — улыбнулся я. — Зачем мне эти бесполезные бумажки, да еще и за сотню крон? Максимум за двенадцать, да и то, как память о моем батюшке…
В конечном итоге, после короткого торга, мы с Жюдором сошлись на двадцати кронах и договорились встретиться на днях, чтобы подписать договор купли-продажи в присутствии стряпчего.
— Зачем вам эти бумаги, господин? — спросил у меня Бертран, после ухода ростовщика.
— Пока не знаю, — пожал плечами я, натягивая старые поношенные сапоги. Я решил, переодевшись в неприметную одежду, проследить за Жюдором. Мне нужно было подтверждение моего предположения на его счет.
— Двадцать крон — огромные деньги! — напомнил Бертран. — А векселя вашего батюшки наверняка не имеют силы.
— Знаю, — кивнул я, пристегнув к поясу кинжал в простых ножнах. — Но дело сделано. А там поживем — увидим!
Ободряюще хлопнув Бертрана по плечу, я покинул кабинет и спустя несколько минут нагнал ничего не подозревающего ростовщика в торговом квартале. А примерно через час мои подозрения подтвердились. Аккуратно выглядывая из-за угла рыбной лавки, я наблюдал за тем, как Эрик Жюдор, стоя недалеко от прилавка булочника, о чем-то оживленно беседовал с господином Гобером, агентом тайной канцелярии.
Я хмыкнул. М-да… Эти ребята так просто сдаваться не собираются. Чего, собственно, и следовало ожидать.
— Думаю, пришло время обсудить наши планы, — произнес я, глядя на сидящих напротив меня Тео Венсана и его супругу Клементину. — Откладывать больше нельзя. Скоро я отправляюсь в столицу.
Тео, широкая ладонь которого до побелевших костяшек сжимала набалдашник его трости, несколько раз кашлянул и мельком взглянул на жену.
Мое участие как целителя закончилось еще неделю назад, так что Тео уже мог обходиться и без трости при ходьбе. Но расставаться с ней он не спешил. Дело в том, что внутри этой массивной палки находился тяжелый стальной стержень. Таская повсюду эту штуковину, Венсан периодически махал ею как булавой или крутил восьмерки, словно кавалеристским мечом. И если в первые дни трость постоянно выскальзывала из его рук, то сейчас Тео мог по несколько минут фланкировать ею, словно она была тонким прутиком.
Клементина коротким кивком дала мне понять, что внимательно слушает. Моя экономка за последний месяц очень быстро навела порядок в особняке. Эта невысокая и с виду хрупкая женщина как-то незаметно взяла под контроль всех обитателей моего дома. Кроме меня, ну и Бертрана, конечно. Мой камердинер был ей не по зубам.
Правда, первое время у них были разногласия, но потом это противостояние сошло на нет. Я за этим процессом наблюдал со стороны и не вмешивался. И правильно делал. Эти двое довольно быстро разобрались, кто в доме «хозяин». Клементина признала главенство Бертрана и теперь я частенько замечал их спокойно беседующих, словно они были старыми друзьями.
Две недели назад у меня с Венсанами состоялся серьезный разговор. Тео неожиданно сообщил мне, что отказался продолжить службу в гарнизоне Западной крепости. Дал понять, что сыт по горло службой королю и предложил мне свои услуги. Сказать, что меня удивило его предложение, значит, ничего не сказать. Хотя я должен был предусмотреть такой вариант развития событий.