Боже! Какой кошмар! Куда я попала?! В сравнении с тем, что произошло вчера вечером, насилие казалось сущими цветочками.
«Ты попала в мой мир, девочка…» — единственная фраза, сказанная Арчи во время нашей первой встречи, являлась для меня объяснением всего происходящего. Потому что в том моём мире, в котором я жила месяц назад, подобное можно было увидеть только в фильмах о мафии и уличных бандитах. Только в фильмах жизнь может ничего не стоить. Один выстрел и человек стёрт с лица земли, будто его и не было вовсе.
Так же, вероятно, закончится и моя жизнь. Ведь, Арчи когда-то надоест со мной играть. А от ненужных игрушек избавляются безжалостно — раз и навсегда. Даже его последняя фраза — «Я уже давно не играю с тобой» — совершенно не вселяла в мою душу спокойствия. Потому как, я так и не поняла, что именно он имел ввиду, когда произнёс это во мраке комнаты. Но моя внутренняя паранойя всегда готовилась к худшему, из возможных, исходу. Потому что иначе и быть не могло — это же его мир.
Когда за окном окончательно рассвело, а за дверью стали слышны шаги и мужские разговоры, я решила подойти к окну, в надежде увидеть то место, на котором вчера стоял Влад. Но, как бы я ни старалась и как бы ни прижималась к окну, всё равно ничего не увидела. Моё окно просто-напросто находилось с другой стороны от места вчерашнего убийства.
Не находя себе места, ходила по комнате из стороны в сторону, запуская пальцы в волосы. С опаской смотрела на дверь, которая скоро откроется и кто-то из охраны, как обычно, принесёт мне завтрак.
За дверью послышались неторопливые шаги. Небольшая заминка, два щелчка, дверь открылась. Первым желанием было — бежать. Как можно скорее и как можно дальше от этого дома. Уверенности придавало то, что я находилась до сих пор в кроссовках, которые так и не сняла со вчерашнего вечера. Больше я не была уверенна ни в чём. Ни в количестве охраны за моей дверью и в целом по территории особняка и его периметру. Ни в том, будут ли в меня стрелять или же позволят убежать, забыв о моём существовании.
С подносом в руке в комнату зашёл Яр со своей привычной мальчишеской улыбкой. Паника во мне отступила на второй план, так как я верила в то, что Яр не станет улыбаться после убийства коллеги.
— Доброе утро, — произнёс мужчина, поставив поднос на столик около кресел. — А ты чего одетая? Гулять хочешь? Хозяин такого приказа не давал.
— Я со вчерашнего вечера не переодевалась, — торопливо ответила ему. Переминаясь с ноги на ногу, решила не откладывать терзающий меня на протяжении всей ночи вопрос. — Что с Владом? Арчи убил его, да?
— С чего ты взяла? — улыбка на лице мужчины стала чуть кривее, брови немного нахмурились. Он сделал шаг в мою сторону, но я сделала шаг назад, давая понять ему, чтобы он не приближался ко мне.
— Я слышала выстрел, — смотрела прямо в голубые глаза мужчины, пытаясь найти в них ответ.
— А, ты об этом? — Яр снова широко улыбнулся. — Хозяин выстрелил в воздух. Влад потерял сознание и мы вывезли его в лес.
— Правда? — скептически подняла бровь.
— Конечно, Даша, — мужчина сделал несколько неуверенных шагов ко мне, но в это раз я не отступила. Яр нежно взял меня за плечи, поглаживая подушечками больших пальцев сквозь ткань куртки. — Ты же сама его вчера помиловала, поэтому он остался жив только благодаря тебе. Хозяин принял твоё решение и отпустил Влада.
— Как же он его отпустил, если ты сам только что сказал, что вы вывезли его в лес? — логика их поступков мне была однозначно не ясна.
— Он должен быть наказан, так или иначе. А ночевка в лесу со связанными руками и ногами послужит для него хорошим уроком.
— Кошмар, — только и смогла я произнести, опустив взгляд в пол.
Устало потёрла кончиками пальцев виски. Напряжение, которое сопровождало меня всю ночь, отступало мелкими шажками, обещая ещё неоднократно вернуться. Я не спала больше суток. Тело налилось усталостью, голова заныла тяжестью, умоляя о том, чтобы поспать хотя бы часок. Усугубляли состояние обезболивающие таблетки, которые я пила на протяжении нескольких дней. Но без них, я бы чувствовала себя ещё хуже.
— Опять не будешь есть? — спросил Яр, кивнув в сторону столика, на котором стоял поднос.