Пробежалась взглядам по стенам, надеясь найти дверь с табличкой «ВЫХОД» или хотя бы уборную. На противоположной стороне зала имелся вход в небольшой коридорчик, что вероятнее всего, должен привести меня в менее задымленное помещение.
Наклонилась к уху Арчи, чтобы поставить его в известность, касаемо своих намерений освежиться:
— Я отойду в уборную на пару минут?
— Две минуты, — коротко бросил мне мужчина и сделал новую затяжку.
— Пас, — услышала за спиной голос Коновалова, когда отошла от игрального стола.
Через весь зал приходилось идти, держа гордую осанку. Безразлично глядя в глаза каждому, кто смотрел в мою сторону с любопытством или высокомерием. Позволила себе относительно расслабиться только в узком коридорчики, где находились две красные двери. Одна из них вела в женскую уборную, в которой было прохладно и не чувствовался запах дыма. Подошла к раковине, включила холодную воду и просто подставила ладони под поток — это расслабляло. Головокружение и тошнота постепенно сошли на нет.
Дверь открылась и в уборную, покачивая бедрами, вошла Илона. Только сейчас обратила внимание на то, что на девушке было серебристое платье подобное тому, что я надевала на благотворительный аукцион.
Девушка подошла к зеркалу и стала поправлять прическу, перекидывая распущенные волосы с одного плеча на другое. Забавная картина, учитывая, что она едва стояла на ногах от немалой порции алкоголя.
— Хорошо трахаешься, да? — неожиданно произнесла девушка и посмотрела на меня глазами полными презрения.
— С какой целью интересуешься? — вопросительно подняла бровь и с вызовом взглянула ей в глаза.
— Арчи уже почти два месяца не меняет подстилку. Видимо, хорошо сосёшь, — губы девушки исказились в кривой усмешке.
— Это больше по твоей части, если не ошибаюсь. Ты уже помылась после последней встречи с Арчи?
В глазах Илоны блеснул гнев, с губ слетела улыбка, щеки раскраснелись. Я же сделала шаг назад, приготовившись к тому, чтобы окунуть её голову в раковину с ледяной водой, дабы дать девушке возможность прийти в себя.
— Сука, не лезь туда, куда не знаешь! — процедила она сквозь сжатые зубы и сделала несколько шагов в моем направлении.
Напряглась всем телом, приготовившись к нападению разъяренной блондинки. За её спиной открылась дверь и в помещение уборной вошёл Коновалов со стаканом виски в руке.
— Илона, оставь нас наедине, — произнес он в спину девушке, от чего та вздрогнула и поспешила оставить нас одних.
Мужчина одним залпом допил содержимое стакана и поставил его близ раковины, у которой по-прежнему стояла я, возмущенная его бестактностью:
— Это женский туалет. Мужской находится за соседней дверью, — выключила воду и направилась к выходу из, ставшего тесным, помещения.
— Куда же ты, Дарья? — сильная рука преградила мне путь. — Мы еще не поговорили.
— Мне не о чем с вами разговаривать. Дайте пройти, меня ждет Арчи, — сделала новую попытку его обойти, но мне снова не дали.
Больно схватив за плечи, мужчина заставил стоять прямо перед ним.
— Этот пацан будет ждать столько, сколько понадобится, — ответил он насмешливым тоном и склонился надо мной, схватив холодными пальцами руки тонкую шею.
— Не прикасайся ко мне!
Оттолкнула мужчину и снова попыталась покинуть уборную. Сильная рука схватила меня за волосы и больно дернула назад, заставляя прижаться спиной к груди Коновалова.
— Стой, сука, и наслаждайся, — его рука до боли сжала грудь, в то время как вторая, находящаяся в моих волосах тянула назад. Мужчина прикоснулся носом к обнаженной шее и шумно вдохнул аромат кожи.
Отвращение застряло в моем горле. Не глядя, изо всех сил пнула обидчика и попала в ногу острым каблуком.
Мужчина с шипением выпустил меня из крепкого захвата и тронул ушибленное место, приготовившись сделать очередной бросок.
Не теряя времени, схватила пустой стакан и с размаху ударила им по голове Коновалова. Осколки больно врезались в руку, но, судя по злобному шипению, мужчине гораздо больнее.
За спиной, с грохотом ударившись о стену, открылась дверь. В уборную, словно грозовая туча вошёл Арчи. Его серые глаза, в которых пылал гнев, казались черными. На скулах играли желваки. Кулаки сжаты до побелевших костяшек.
— Не прикасайся к ней, дерьма ты кусок! — он говорил тихо, но в его голосе было столько льда, что по спине пробежал холодок.
— За два месяца ты не смог научить свою шлюху манерам. А теперь хочешь, чтобы я к тебе прислушался? — его окровавленное лицо исказила улыбка психически неуравновешенного человека. Взгляд бешенных глаз блуждал от Арчи ко мне и обратно.