Собрав остатки сил, дернула головой, чтобы освободить лицо от его мерзких рук. Сплюнула сгусток крови ему в ноги и вытерла губы тыльной стороной ладони.
Бешенный взгляд его карих глаз был способен прожечь во мне дыру. Снова удар, в этот раз кулаком точно в челюсть.
Не удержалась на ногах и рухнула на пол, держась за ранее ушибленные ребра, в которых, с моим падением, боль вспыхнула с новой силой.
— Ной, сука! — прорычал мужчина и, схватив меня за волосы, поднял голову и повернул ее в сторону камеры.
Парни, что молча наблюдали за моим избиением, уже не были столь веселы и смотрели на меня с жалостью. Но вмешаться в игры своего предводителя не смели.
Ныть сейчас — не самый лучший вариант. Потому как Артур может на эмоциях натворить глупостей и завтрашняя операция, которую собирается провернуть Макс, может пойти прахом. Да, и ныть по заказу — не является моим особым умением.
С силой повернула голову в сторону Колесникова и насмешливо взглянула в его горящий бешенством взгляд.
— Артур так же присвоил твой бизнес? — задала я вопрос и внутренне возликовала, увидев замешательство на лице, испещренном глубокими морщинами. — Тоже похитил твою женщину и избивал в подвале, заставляя ныть на камеру? Или ты и сам неплохо справился с ролью ноющей сучки, пока он снимал с тебя последние трусы, чтобы оставить, как ты выразился, с голой жопой?
Его лицо теряет какие-либо эмоции, и в следующую секунду я ударяюсь спиной о стену от удара ноги. Оседаю на пол, и сворачиваюсь в позу эмбриона, накрыв голову руками.
И не зря…
На меня обрушивается шквал ударов, которые хаотично приходятся, то на голову, то по животу, то по ногам. Он что-то кричит, но я уже не разбираю слов. С каждым новым ударом мне всё сложнее становится воспринимать происходящее. Боль уже не кажется столь острой, сопротивляться уже не получается — руки отказываются слушаться.
Балансируя на грани реальности, слышу, как парни пытаются оттащить от меня своего босса. Судя по тому, что удары прекратились, им это удалось.
Вот только мне уже плевать — добьют ли они меня или остановятся на достигнутом. Тьма стремительно поглощает моё сознание, лишая последних чувств.
Проваливаюсь в её спасительный омут, чтобы хоть на некоторое время забыть о боли.
Глава 29
Боль молотом бьёт по голове. Малейшее движение, даже пальцем, подобно пытке, от которой невольно приходится шипеть и морщиться.
Открыв глаза, не понимаю, который сейчас час, день, век. Ясно только то, что я ещё жива и за окном светит солнце, освещая это затхлое помещение. Встать — не вариант. Тело ноет и отказывается подчиняться. Кто-то проявил недюжинную заботу и уложил меня на загаженный котами матрас. Прямо перед моим носом стоит бутылка с водой, соблазняя стекающими по её бокам каплями влаги.
Сделав колоссальное усилие, приподнимаюсь на локте, чтобы дотянуться до бутылки и немного отпить. Воздух с хрипом выходит из легких. Во рту отвратительный привкус крови, ощущая который, едва нахожу в себе силы сдержать рвотный позыв. Голова нещадно кружится и, кажется, что комната вращается вокруг меня, создавая невесомость.
Последние силы уходят на то, чтобы отвернуть крышку бутылки и не умереть от жажды в процессе её открывания. Немного отпив, отставляю тару в сторону и снова погружаюсь в болезненный сон, который и не сон вовсе. Я словно теряю сознание, проваливаясь в черную бездну. В ней нет ни стен, не запахов, ни чувств — ровным счетом ничего. Пустота. Приятная пустота и легкость.
Сквозь сон чувствую, как кто-то приподнял мою голову и что-то под неё подложил. Приоткрыв глаза улавливаю взглядом размытый образ парня, который был напарником того психа с татуировкой. Пытаюсь сесть, чтобы в случае чего быть готовой защищаться, но он мне не позволяет. Надавив на плечи, укладывает меня вновь спиной на матрас и едва слышно шепчет.
— Не двигайся. Тебе лучше будет, если ты будешь как можно меньше двигаться, — парень вновь что-то поправляет под моей головой и теперь я замечаю, что это куртка. Вероятно его куртка. Парень достает что-то из кармана джинс и, взяв мою руку, вкладывает мне это в ладонь. — Вот, держи. Это обезболивающее. Потерпи немного, они скоро приедут.
— Кто? — хриплю я и закашливаюсь, ощущая как боль, острым клинком режет в груди.
Разжимаю ладонь и вижу блистер с известным обезболивающим. Нахмурившись, смотрю то на таблетки, то на парня.