— Жалеешь, что осталась одетой, да?
Гриффин обошел ее и подмигнул, любуясь своей работой.
Она скривила губы, но ничего не сказала, потому что он и так уже знал ответ. Будь он проклят.
Он обошел ее, молча рассматривая, она рассматривала его в ответ. Прекрасную обескураживающую татуировку на спине. Широкие плечи, идеальную посадку черных джинсов на бедрах и заднице, заметную выпуклость члена под джинсовой тканью, длинноватые черные волосы, она знала: ему нравилось, что она вцеплялась в них, когда они целовались. Эта мысль заставила ее заерзать под веревкой.
Он остановился перед ней, медленно оглядывая свое творение.
— Черт, Кенна. Я тысячу раз связывал тебя в своих снах. — Он покачал головой. — Но ни один из них не сравнится с честью снова заполучить тебя в свои руки наяву.
Она ему снилась? Его слова, ощущение веревки снова после долгого перерыва, ее возбуждение — от всего этого у Кенны кружилась голова.
А потом он потянулся ей между ног и расстегнул застежку боди.
Прикосновение пальцев к ее киске и слишком быстрое касание к ее клитору заставило Кенну застонать и податься вперед.
Мастер Гриффин поймал и удержал ее.
— Не шевелись, маленькая. И дай мне сделать дело.
Она кивнула, ее мозг и тело все еще кружились. На коже выступила тонкая пленка пота из-за переполнявшего ее предвкушения.
А потом он ее оставил. Ее слух улавливал его движения где-то за спиной, заставляя предвкушение подниматься еще выше, пока ее легкие не заработали чаще. Несколько ламп погасли, и в сочетании с музыкой мягкий золотистый полумрак создавал атмосферу одновременно чувственную и рискованную, сексуальную и опасную. А то, с чем вернулся Гриффин, заставило ее сделать резкий вдох.
Флогер. С восхитительными широкими полосками кожи. Гриффин держал девайс двумя руками, толстая оплетенная рукоятка в правой, а собранный вместе хвост в левой. Похлопывая полосками по ладони, он сказал:
— Готова получить немного эндорфинов, Кенна?
Боже, да. Вот оно. Бондаж — это только подготовка и передача контроля, хотя и сам по себе дарил опьяняющие ощущения, но то, что следовало потом, поднимало его на новый уровень. Туда, где она могла бы парить.
— Да, Мастер Гриффин.
Он исчез позади нее и надел капюшон ей на голову, убрав мешающие материю и волосы.
А потом... ничего не произошло. Мгновения тянулись, пока она не оказалась на грани того, чтобы окликнуть его или попробовать повернуть голову. Но она стойко держалась, желая ублажить его и зная, что он специально так делает. И, черт возьми, это работало, потому что Кенна превратилась в комок нервов, желания и потребности.
Свист.
Кожа приземлилась на ее спину. С одной стороны, потом с другой. Ощущение одновременно и разминало, и жалило. Снова, снова и снова. Несмотря на тонкую защиту боди, кожа Кенны разогрелась. И чем сильнее она разогревалась, тем быстрее стучал ее пульс и сильнее отвечало ее тело — возбуждением, с болью, которая доставляла наслаждение, тем самым высвобождая эндорфины.
Она застонала и полностью отдалась ощущениям, пока он двигался от верха ее спины к заднице. И тут она могла чувствовать удары, потому что Мастер Гриффин поднял свободную ткань ее боди, чтобы полностью обнажить ее тело. Кожа разогрелась и там, тело Кенны почти пело от переполняющих ощущений.
— Ты мокрая для меня, Кенна? — спросил Мастер Гриффин, заглушив звук хвостов, падающих на ее зад.
— Да, сэр, — прохрипела она.
— Хочешь кончить для меня?
Вопрос заставил ее клитор завибрировать.
— Пожалуйста.
— Нет. Не кончай.
Он ударил по ее правому бедру, потом наконец по левому.
— О Боже, пожалуйста, — задохнулась она, потому что сильное, неконтролируемое желание собиралось внизу живота и создавало между ног зудящее давление, которое она едва могла выносить.
— Проси.
Хвосты снова опустились на ее зад.
Ощущение парения было так близко. Так чертовски близко.
— Пожалуйста, Мастер. О Боже, пожалуйста, пожалуйста, можно мне кончить?
Ее мыщцы напряглись, когда оргазм устремился вниз.
Что-то стукнуло об пол, и потом тело Гриффина тесно прижалось к ее спине, а его рука обернулась вокруг ее бедер.
— Кончай, — прорычал он, проникнув пальцами глубоко между скользких губ ее киски. — Теперь кончай.
Кенна вскрикнула так громко, что получился почти визг. Все ее тело стало жестким, а легкие застыли, а потом она взорвалась, разлетевшись на мелкие кусочки. Далеко-далеко...
— Да, — выдавил Гриффин рядом с ее ухом. — Я держу тебя.
И она поверила в это. Ей пришлось. Потому что Кенна была не совсем там. Она была совершенно, блаженно, безоговорочно в другом месте.