Он снова постучал и тихо спросил:
— Кенна? Ты здесь? Пожалуйста, открой дверь.
По многим параметрам это казалось плохой, опасной, пугающей идеей, но почему-то левая рука ее не слушала. И в этот момент она поняла, что не надела протез. Блин. На ней ни косметики, ни нормальной одежды.
Но с сердцем, подскочившим к горлу, она все равно открыла дверь.
Крупное тело Гриффина заполняло дверной проем. Такой чертовски великолепный даже в потертых голубых джинсах, черных ботинках и черной рубашке. Напряжение волнами исходило от него. Оно читалось в его позе, плечах и в темных глазах.
— Кенна, — просипел он.
Он пришел. Он пришел за ней. Совсем как много лет назад, хотя она и не знала об этом.
— Гриффин. — Она сглотнула. — Почему ты здесь? Как ты меня вообще нашел?
Он запустил руку в длинные темные волосы.
— Мастер Кайлер работает детективом, — сказал он немного робко.
— Ох. Точно.
— Прости, что заявился, не спросив. Но я беспокоился о тебе. Я опять облажался. И хочу попытаться все исправить, если ты мне позволишь.
Он переступил с ноги на ногу, как будто сильно нервничал или мучился.
— Я... Мне не следовало уходить так, — выговорила она, потому что была не единственной, кто накосячил с их разговором «Святотатстве». Эта мысль не оставляла Кенну с тех пор, как она вернулась домой. Несмотря на то, что, по ее мнению, было панической атакой. Несмотря на флэшбек. Несмотря на то, что она была в ужасе от всего, что новая встреча с Гриффином заставила ее почувствовать.
Он перешагнул порог и подошел прямиком к ней.
— Моя вина. Не твоя.
— Ты пришел за мной, — прошептала она, глядя на него снизу вверх. Боже, его хмурое лицо было похоже на возвращение домой.
— Пришел, — сказал он, шагнув ближе. Так близко, что его тепло согрело ее тело. — И буду продолжать делать это, пока ты не велишь мне прекратить.
— Гриффин, — прошептала Кенна. Напряженность в его голосе взбудоражила так много внутри нее. Чувства, воспоминания, желания.
— Ох, детка, иди сюда, — сказал он, притягивая ее в медвежьи объятия, такие уютные, что она даже тихонько ахнула от огромного облегчения.
Кенна уткнулась лицом в его широкую грудь и вдохнула его запах. Ее руки обвили его широкую спину, и они долго стояли, просто обнимая друг друга. Как у него получается заставлять ее чувствовать так много, когда они так долго были далеко друг от друга? Почему это кажется таким естественным с Гриффином, несмотря на все эти годы? Как может она испытывать такой покой после всего, через что они прошли?
Кенна не знала, но часть ее думала: а имеют ли значение все эти почему и как? Некоторые люди всю жизнь ждут нечто, хотя бы отдаленно напоминающее то, что она чувствует в этот момент. Может, это имеет значение? Может, только это и имеет значение?
— Можно мне войти? — спросил Гриффин, касаясь губами ее волос.
Она кивнула, приглашая его внутрь.
— Здесь, эм, скромно.
Она оглядела маленькую студию: смятое одеяло, скомканное на диване, маленький телевизор на приставном столике, идеально застеленная кровать, стол на двоих и стулья у дальней стены рядом с кухней. Она походила на общежитие, только без намека на цвет или личность хозяина.
— Здесь ты, — сказал Гриффин. — Это все, что имеет значение для меня.
Сейчас его ласка убивала, действительно убивала.
— Эм. Хорошо. — Кенна обхватила ладонью культю, пряча от него. — Принести тебе что-нибудь выпить? Кажется, у меня есть...
— Детка.
Гриффин снова вторгся в ее личное пространство.
— Что?
— Детка, — прошептал он, наклоняясь ближе. Его губы коснулись ее щеки. — Ты не обязана меня развлекать. Ты не должна от меня прятаться.
Мягко он отцепил ее пальцы от того, что осталось от руки.
Кенна рвано выдохнула.
— Она уродлива.
Гриффин покачал головой и издал низкий горловой звук.
— Нет, это не так. Я считаю, что она красива. Потому что это часть тебя. Часть тебя, которая пострадала на службе своей стране, Кенна. Для меня твоя рука — это почетный знак. Иди сюда.
В груди разлилось тепло. Что он с ней делает? Потому что сейчас его слова обвивали ее так крепко, как всегда это делали веревки.
Гриффин подвел ее к дивану, и они сели. Близко. Лицом друг к другу. Ее согнутые колени касались его бедер.
— Мы можем поговорить? Пожалуйста. Можно мне объяснить?
Он убрал волосы с ее лица.
Когда он спрашивал вот так, полным тоски голосом, она не могла устоять.
— Да, сэр.
Он покачал головой.
— Сегодня мы просто Гриффин и Кенна. Я не хочу, чтобы ты думала, будто здесь есть правила. Просто мы с тобой разговариваем и пытаемся все прояснить, хорошо?