- Вот он! - темный человек смеется.
- Я… пойду? - она пятится к двери.
- Куда? Сейчас вместе пойдем. Неужели тебе нелюбопытно взглянуть?
Нет, не любопытно. Не любопытно!
Он идет на кухню, трещит электрическая зажигалка - или это шокер? Кожа ощущает разряд, дрожь пробегает по телу.
- Иди сюда.
Скрежет. Ломается крохотный замочек, со стуком откидывается крышка ларчика.
- Я не могу…
- Иди сюда, я сказал. Посмотри.
Почему она слушается этого темного человека? Почему по его приказу шагает через мертвое тело (сестры), боясь испачкать кровью сапоги?
Огонь. Высокий столбик синего огня - с конфорки снят рассекатель.
- Посмотри, - темный человек улыбается. - Можешь даже потрогать. В таких вещах в самом деле немало силы. Знаешь, что это?
- Нет. - Она прячет руки за спину, потому что боится: вдруг грамота прилипнет к пальцам?
- Это страница из славянской книги, написанной задолго до создания глаголицы. Возможно, сам Святослав Игоревич держал это в руках. Экспертиза точно установит и время создания пергамента, и время написания текста. И наверняка расшифрует, что тут написано.
- Это очень важный исторический документ?
- Ага. Гляди.
Темный человек подносит грамоту к огню. Пергамент коробит от жара, он загорается неохотно, он сопротивляется…
- Ты знаешь, что пока не нашли ни одного документа, который доказывает существование этого письма? - В голосе темного человека гордость.
Желто-красный огонь подбирается к его пальцам - почерневший, скорчившийся лист падает на белую плиту рядом с конфоркой. Нет, «этот» не похож на безумца. И те двое из далекого прошлого тоже. Они… слишком холодны, чтобы быть одержимыми. Одержим был тот, кто берег этот листок ценой своей жизни, даже не зная, что бережет. Наверное, в нем и вправду много силы.
Огонь этой силе неподвластен…
- Но зачем? Почему? - вопрос звучит беспомощно, по-детски.
Темный человек смотрит с улыбкой, глумливо.
- Потому что в те времена у славян не было своей письменности. Не было и быть не могло.