Патроны кончились, пришлось отбросить автомат в сторону за ненадобностью. Остался лишь нож, широкий армейский клинок которого обязан был справиться с задачей... Огромный облезлый зверь находился напротив и, тяжело дыша, злобно смотрел налитыми кровью глазами на Митяя. Казалось, ему нипочем пули. Смертельные раны вовсе не были таковыми. Кровь стекала по коричневой с проплешинами шкуре громадного медведя, а он лишь устало дышал, не замечая ничего вокруг, кроме человека - заклятого врага и опасного противника.
Митяй крепче сжал нож, вытягивая руку вперед. Пауза затягивалась, и это понимали оба противника. Никто не хотел умирать, но крыша небольшого строения была слишком маленькой для двоих настолько разных существ. Внизу же ждали волки, а вокруг... Авачинская бухта. Спереди разрушенный Петропавловск, а позади Вилючинск. Все это на фоне двух высоких вулканов - Вилючинского и Авачинского. Где еще могло развернуться сражение, как не среди столь живописных просторов?
Огромный зверь заревел и поднялся на задние лапы. Он был готов. Готов не только к победе, но и к смерти, ведь человек - достойный соперник и будет нелегко сбросить его с крыши строения. Такие же мысли проносились и у Митяя. Умереть здесь, а не где-то внутри занюханной и провонявшей по́том подлодки - один из вариантов, который юноша себе представлял. Как угодно, но только не внутри этой железяки... Зато, когда придется держать ответ перед небесной канцелярией, то с уверенностью гордо можно будет заявить: я умер тут!
И они бросились друг на друга: огромный медведь и худенький юноша в ОЗК и противогазе. Зверь налетел сверху, но не учел ловкости врага: Митяй проскользнул под ним и полоснул ножом по животу. Острая сталь без усилий разрезала толстую шкуру. Медведь взревел, разворачиваясь довольно-таки живо для такого большого чудища. Пока юноша поднимался, зверь успел сделать несколько шагов и размашисто хлестанул человека широкой лапой с мощными когтями. Митяй откатился к краю крыши, но ухватился за парапет. Левая рука повисла плетью.
Чудовище бросилось следом за отлетевшим человеком, но рана, нанесенная Митяем, разошлась, внутренности вывалились, а медведь, запутавшись в них и заскользив по крови, скатился с крыши. Юноша лишь различил удивленный взгляд не успевшего ничего понять зверя. Тяжелое тело грузно рухнуло вниз, следом разнесся победный вой волков, благодарных человеку за добычу, а тот уже с ужасом наблюдал, как из руки бьет фонтанчик крови. Митяй пытался зажать рану, но это было бесполезно: артериальное кровотечение остановить невозможно...
Юноша подскочил на месте, выкарабкиваясь из цепких объятий сна и вцепившись в жесткую шерсть медвежонка, положившего голову ему на колени. Тот заскулил и обиженно заглянул в глаза человеку. Митяй в недоумении уставился на зверя. Резкая смена сна и образа матерого хищника на действительность с маленьким медвежонком, уютно устроившимся на коленях человека, просто поражала.
- Ладно-ладно, - пробурчал человек. - Извиняюсь.
И он медленно начал гладить зверя по голове, заглядывая мишке в глаза. В отличие от монстра из сна, эти глаза выражали лишь грусть. Очевидно, это из-за людей из бункера. Ведь не просто так они здесь появились, а медвежонок прятался? Что-то произошло в его жизни, и это что-то явно было плохим.
Митяю стало жаль зверя, но что он мог сделать? Не брать же его на подлодку? Люди не поймут, но и бросать одного тоже неправильно. И юноша принял решение: он останется здесь как можно дольше, пока есть еда в рюкзаке. А ее было достаточно: поход старшие сталкеры планировали на неделю. Но стая волков, так некстати появившаяся в окрестностях Рыбачего, обрушила все планы.
Так подружились зверь и человек.
Через два дня Митяй отправился обратно в поселение. Его сопровождал мишка. Видимо потеря родителей сказалась на нем и, за неимением другого близкого существа, он ощущал потребность в дружбе, хоть это и был человек - существо опасное, но, как выяснилось, вполне доброе. На границе леса юный охотник остановился, присел и посмотрел зверю в глаза.
- Прости, но тебе надо уходить, - заговорил Митяй через фильтры противогаза. Ему тоже было неуютно от расставания. Все, что говорили молодым сталкерам перед охотой о зверях, населяющих окрестности Рыбачего, оказалось неправдой. Почти все. То ли это оттого, что он встретился с детенышем, то ли от полного незнания людьми звериной натуры. Но факт есть факт. С медвежонком можно было не только ужиться, но и, как оказалось, наладить нечто, похожее на дружбу.