— Теперь есть, — решительно сказал Вейдер. — Нанесу визит потенциальному разжигателю войны.
— Передай ему привет от меня, — мрачно произнес император.
— Предлагаю отозвать первый флот с Улундийской кампании и направить ему в помощь три резервных разрушителя, — сказал советник, переключая пультом изображение на экране. — Внушительная демонстрация силы шокирует и напугает население — им и в голову не придет снова бросить нам вызов.
Вейдер с трудом мог сосредоточиться на речи советника. Необычное чувство доносилось до него через их связь с Люком. Когда ощущения стали подозрительно напоминать те, что были в Сенате утром, Вейдер вышел из комнаты.
Подойдя к креслу Люка, он услышал странный звук, схожий с урчанием двигателя. Обнаружить источник не составило труда, достаточно было одного взгляда на сына. Тот крепко спал и похрапывал.
— Дитя, — Вейдер коснулся плеча Люка, — я понимаю, ты устал, но это не повод спать здесь.
Ответа не было. Люк даже не пошевелился.
Вейдер уже готов был растолкать его, но замешкался при виде мирного выражения лица сына. Длинный выдался денек для двенадцатилетнего ребенка. «Тринадцатилетнего», — поправился Вейдер. Пора начать привыкать.
Наверное, он может отнести мальчика домой, уложить в кровать и вернуться к делам Империи. Вейдер приноровился, как лучше поднять Люка, не разбудив. При помощи пары осторожных манипуляций с Силой, он сумел обхватить одной рукой колени Люка, а другой — поддержать его спину и голову.
Люк всхрапнул и уютно свернулся в его руках, примостив голову в изгибе локтя. В следующую минуту его дыхание вновь стало тихим и глубоким.
«Тринадцать лет», — думал Вейдер, глядя на сына, — «и все еще спишь в моих руках, словно новорожденный».
Он задумался на секунду, как выглядел новорожденный Люк. Трудно было представить его еще более невинным, чем сейчас.
Вейдер отбросил сожаления и пошел к посадочной платформе. Не успел он сделать и двух шагов, как император выскользнул навстречу ему из теней, будто сам был их частью.
Невысказанный вопрос повис в воздухе.
— Я должен отнести ребенка домой, учитель, — сказал Вейдер как можно тише, чтобы не разбудить Люка. — Я скоро вернусь.
— Ребенка, — повторил учитель, подходя поближе. — Он больше не ребенок. Он молодой человек. Еще немного — и он станет взрослым.
Он положил свою мертвенно-бледную руку на грудь Люка. Люк поежился, но не проснулся. В тот момент, когда Вейдер уже готов был сделать шаг назад, учитель убрал руку.
— Сила велика в нем. С годами она только окрепнет.
— Он станет ценным помощником, — настойчиво сказал Вейдер.
— Надеюсь, что так, — от голоса императора веяло холодом и сомнениями. Однако он махнул, отпуская Вейдера. — Обсудим ситуацию на Хайтини, когда вернешься.
— Да, учитель, — ответил Вейдер.
Гвардейцы чуть подвинулись, пропуская его, он ощутил, что вид спящего Люка позабавил их. Счастье, что Люк спал, иначе он бы пришел в ужас. Надо быть осторожнее, объясняя это ему завтра.
Если он увидит Люка завтра. Судя по всему, ему придется отбыть на Хайтини немедленно после встречи с императором. Если дойдет до войны, он надолго покинет Корусант. Люк будет разочарован, учитывая, что он только-только вернулся. Но ничего не поделаешь.
Положив Люка на заднее сидение спидера, он вернулся на место пилота. Он немного подождал, прежде чем завести двигатель и взмыть над толпой.
В идеальной галактике ему вообще не пришлось бы оставлять Люка. Угрозы войны бы не существовало. «Дополнительная причина уничтожить нарушителей мира», — напомнил себе Вейдер.
Он завел двигатель, утешая себя тем, что каждый день, проведенный им вдали от Люка — это еще один шаг к мирной галактике для сына. Галактике, которую он сможет исследовать как его душе угодно. Сын поймет однажды.
И, возможно, однажды он присоединится к нему, помогая поддерживать мир. Эта идея наполнила Вейдера чувством глубокого удовлетворения. Может, день рождения сегодня и у Люка, но он единственный, кто действительно получил самый ценный подарок.
Эпилог
Люк сжал рычаги управления истребителем, стремясь увеличить скорость. Звезды мелькали мимо, растягиваясь в полосы, словно он был уже чуть ли не в гиперпространстве.
— Быстрее, — пробормотал Люк.
Корабль повиновался, индикатор почти дополз до отметки «скорость света».
— Быстрее, — сказал Люк громче.
Зазвучал сигнал тревоги, и он подскочил от неожиданности. Он обнаружил, что находится в собственной спальне. Рядом надрывался будильник. Люк выключил его и плюхнулся обратно на кровать. Сегодня в школу. Почему нельзя было сделать выходной еще и после Дня Империи? Нечестно.
Люк мысленно вернулся к прошлой ночи, удивляясь, когда он оказался в кровати. Странно, но он совершенно не помнил возвращения домой. Последнее, что он запомнил — он смотрел фейерверк и пил горячий напиток. Опустив глаза, он понял, что на нем все еще вчерашняя одежда, хотя ботинки стоят слева от кровати. Люк потер глаза в надежде, что это не то, о чем он подумал. Возможно, лучше не знать.
Его внимание привлек мигающий на прикроватной тумбочке огонек. Там лежали комлинк и запоминающее устройство. В устройстве Люк опознал голорекордер с записью школьного спектакля. Он быстро схватил комлинк, предчувствуя, что скоро получит ответы на многие вопросы. Проектор выдал маленькую голубоватую голограмму его отца. Согласно информации внизу сообщение было оставлено в два часа ночи.
— Люк я собираюсь покинуть Корусант, чтобы разобраться с беспорядком с системе Хайтини. Я не могу предсказать, сколько времени это займет. Связывайся со мной по комлинку.
Люк вздохнул. Опять улетел.
— Я посмотрел вашу пьеску. Она не имеет ничего общего с реальными историческими событиями. Диалоги примитивные и банальные. Тебе следует понимать, что император — не тот лидер, каким его изображает пропаганда. Он вполне способен постоять за себя.
— Ты воспринимаешь все так серьезно, — пробормотал Люк.
— Тем не менее, твоя дуэль на световых мечах вышла впечатляющей.
Люк ухмыльнулся.
— Но я не одобряю, что ты играл джедая, которого мне полагалось убить.
— Это всего лишь спектакль!
Отец ничего не смыслит в веселье.
— Я ожидаю, что с этих пор ты будешь честно обсуждать со мной свои действия. Ложись спать вовремя и соблюдай комендантский час. Больше никаких джедаев против ситхов в коридорах. Или еще где-либо, если уж на то пошло. Также, имей в виду, что моя коллекция кораблей и спидеров под запретом. Никаких случайных актов восстания. Теперь ты подросток — не думай, что мне неизвестно, что это значит.
Может, отец посвятит его в тайну, подумал Люк. Он все еще пытался понять, что же это значит. Ощущения точно такие же. Когда голограмма продолжила говорить, он с содроганием закрыл глаза.
— Сейчас, когда ты достиг новой вехи своего существования, я полагаю, что должен дать какой-нибудь отцовский совет, который поможет тебе на пути ко взрослой жизни.
Люк застонал.
— Однако у меня мало времени, поэтому скажу только одно. У тебя есть единственный шанс в жизни. — Голограмма подняла руку и указала на него. — Не упусти его.
Люк откинулся назад, размышляя над словами. Совет оказался на удивление неплох для его отца. Обычно его советы изобиловали смутными упоминаниями судьбы, не имеющими практического применения. Он поднял глаза, когда голограмма вновь заговорила.
— И, наконец, хоть ты теперь и подросток со всеми вытекающими, я предвкушаю еще много лет, проведенных вместе. Даже если мои скромные воспитательные навыки не выдержат твоих попыток проверить меня на прочность, одно я могу обещать:
В следующем году я вспомню про твой день рождения.
Голограмма мигнула и растворилась.