В о л о д и н. Генерал, мы решительно требуем прекращения этой кровавой бойни.
Губернатор. Ее не мы создала, и не нам ее прекращать.
В о л о д и н. Нет, ее создали вы.
Губернатор. Пожалуйста, попробуйте прекратить; мы создали, а вы прекратите.
В о л о д и н. Мы прекратим, генерал, но это обойдется вам дороже.
Губернатор. Прекращайте!.. Гм, а что с вашей рукой?
В о л о д и н. Это не имеет отношения к нашему разговору.
Губернатор. Я все знаю, Володин. Выходить к этим дикарям с белыми флагами могут только потерявшие голову дураки. Ведь у них лишь один бог пулемет. Если бы им удалось объединиться, я вынужден был бы подставить под их пули головы родных сынов империи. А теперь пусть сами расхлебывают. Наша хата с краю. Нам не жалко, лошади чужие, и хомут не свой...
В о л о д и н. Так могут думать только палачи.
Губернатор (вскочив). Володин, вы повторяетесь. Вы - предатель отечества и нации. Вы хотите использовать затруднительное положение империи и свалить ее венец под ноги врагов. В такое-то время вы хотите обострить борьбу классов. Это смерть для нации. Вот где действительно братоубийственная борьба. Но вы этого не добьетесь.
В о л о д и н. Превращая классовую борьбу в национальную, вы можете лишь оттянуть время, но заставить массы замолчать навсегда вы не сможете.
Губернатор. Ага, значит, не будь национальной войны, была бы классовая? Так ли я вас понял? Шах и мат, господин Володин. Вы - очень плохой игрок, вы проиграли. Бросьте же все это, пока не поздно. Уйти с половиной убытков уже есть прибыль. А конец игры будет для вас страшен. Империя - это борющийся орел. Он дерется с орлами, а вы не более, как воробьи с разбитыми крыльями, только в ногах путаетесь.
В о л о д и н. Но этот орел о двух головах высасывает кровь трудящихся России. Уж близок его конец, и ни одну из своих голов спасти ему не удастся.
Губернатор. Володин!.. Я вас не задерживаю, господин Володин. Можете идти. Я хотел только последний раз предупредить вас, что политика, это кровавые шахматы. Если будем живы, конец увидим. Значит, игра продолжается?..
В о л о д и н. Конечно, генерал, продолжается. Будем живы и результат увидим. (Резко повернувшись, выходит).
Входит полицеймейстер.
Губернатор. Поручик, его освободить, а других прямо в тюрьму.
Полицеймейстер. Володина освободить?
Губернатор. Да, освободить.
Полицеймейстер. Слушаюсь, ваше превосходительство. Вы правы, у него слишком большое влияние.
Губернатор. Вы еще молоды, поручик. Я прекрасно учитываю положение. Они теперь безопасны. Интернациональное единство взорвано навсегда. Колесо истории повернулось вспять. Мятежный корабль ударился об скалу и разлетелся вдребезги. Теперь они ничего из себя не представляют... Освободить и... не позднее, чем завтра, вручить мне обоих. Его и Эйваза Асрияна.
Полицеймейстер. Простите, ваше превосходительство, живых или мертвых?
Губернатор. Поручик, вы должны понимать политические термины. Мертвых.
К А РТИНА ПЯТНАД Ц А ТА Я
Подпольное собрание.
В о л о д и н. Товарищи, заседание кончилось. Теперь, не теряя времени, за работу. Рабочие ждут решения. Надо разъяснить всем, что это наше выступление должно довести дело до решительного конца. Ни одного промысла, не примкнувшего к забастовке! Идем, товарищи. Выходить поодиночке.
Б а х ш и. Во всяком случае, товарищ Володин, это заседание еще больше перепутало мои мысли.
В о л о д и н. Идем, Бахши, мы поговорим по дороге.
Э й в а з. А знаете, товарищ Володин, я буду на вас жаловаться.
В о л о д и н. Кому?
Э й в а з. Генерал-губернатору. Вы не хотите исполнить его желание.
В о л о д и н. Нет, Эйваз, твои рассуждения неправильны.
Э й в а з. Как то есть неправильны? Вы сами говорите, что губернатор называет политику кровавой шахматной игрой. И что же, он мне будет объявлять мат, а я буду молчать? Клянусь, я .ему такой мат преподнесу, что и сам не рад будет.
В о л о д и н. Пойми, Эйваз, что организация не может заниматься террором против отдельных лиц и убийствами из-за угла.
Э й в а з. Ничего подобного. А почему они убивают? Вы связываете нам руки и ноги. Каждый день убивают то одного, то другого. Хорошенькое дело, ты убивай, а я буду смотреть. Убьет он одного, а я за него пять.
А р а м . Эйваз прав, очень даже прав.
В о л о д и н. Да ты пойми, Эйваз, из того, что ты убьешь одного или трех, ничего не выйдет. Убьешь одного, придет другой. Тут дело в режиме, в образе правления. Надо ударить в корень. Надо уничтожить самый режим. А это возможно только путем классовой борьбы.
Э й в а з. Ну, это не дело. Соловья баснями не кормят. А у нас еще говорят, не сдыхай осел, придет весна и трава вырастет. Когда еще масса поднимется...
В о л о д и н. Да вовсе не "когда еще", товарищ Асриян. Первое наше дело поскорее поднять массу и свергнуть этот режим. Сам же ты голосовал за решение.
Э й в а з. Одно другому не мешает. Забастовка своим чередом, а это своим. Я настаиваю, что надо убить губернатора, и конец.
В о л о д и н. Если ты настаиваешь, то мы запросим об этом центр, но заранее знаю, что он не разрешит.
Б а х ш и. Вот это и путает мои мысли. Я всегда был врагом крови, но теперь, когда я вижу, с какой жестокостью враг проливает нашу кровь, я начинаю колебаться. Что же? Враг наносит удары, а ты стой и смотри?
В о л о д и н. Смотреть, это - преступление. Бить надо, но бить не из-за угла и не в отдельных людей, а в открытом бою, на баррикадах и по всей системе.
Э й в а з. Разве это дело? Ты меня убивай, а я буду смотреть. Это возврат к христианству: ударят в одну щеку, подставь другую.
В о л о д и н. Центр на это не согласится, Эйваз.
Э й в а з. А не согласится, тем хуже. Скольких за эги дни убили, скольких выслали, сколько человек без вести пропало. Остальных же будут клевать, как пшеничные зерна.
П е р в ы й р а б о ч и й. Эйваз говорит правильно. Пока найдешь лошадь, садись на осла. До царя добраться не можешь, бей первого попавшегося городового. Все равно.
В о л о д и н. Нет, товарищ, это не дело. Так поступают мелкие карманщики. Идем, Бахши, я тороплюсь на другое заседание. Во всяком случае на следующем заседании мы этот вопрос выясним.
Володин и Бахши уходят.
А р а м . Прямо безобразие. Володин связывает по рукам и ногам. Того не трогай, этого не трогай. Пусть он бьет тебя, а ты иди с рабочими митингуй...
П е р в ы й р а б о ч и й. А потом садись у моря и жди погоды, покуда твоя шлюпка с места тронется.
Э й в а з. Строго говоря, конечно, Володин прав. Их ведь не один и не два. Того снимешь, другой придет. Надо уничтожить самый корень зла.
За сценой раздается выстрел.
А р а м. Это что?
Э й в а з. Как бы, ребята, чего не случилось.
Хочет выйти, Арам его удерживает.
А р а м. Да постой, куда ты лезешь?
Входит в сильном волнении Бахши. Все обращаются к нему.
Э й в а з. Почему вернулся, Бахши? Что случилось?
Б а х ш и. Убили. Володина убили...
Э й в а з. Убили?.. Где?..
Б а х ш и. Тут, за углом.
Э й в а з. Умер?
Б а х ш и. Не знаю, прибежал сообщить.
А р а м. Убили?
Э й в а з. Идем, товарищи.
В т о р о й р а б о ч и й. Нет, вы не ходите. Вас все знают. Лучше пойдем мы и скоро вернемся.
Выходят двое-трое.
Э й в а з. Товарищи, губернатор говорил, что политика-это шахматная игра, поживем, увидим. Не поживешь, значит, и не увидишь. Он свое слово сдержал; сказал и сделал. Теперь слово за нами. Я все же настаиваю на своем предложении. Смерть за смерть.
А р а м . По одному в день. Надо раз навсегда показать, что у нас есть руки.