Э й в а з. Вы не горячитесь, господин Агамян. Такими словами вы на меня не подействуете. Книга, которую я считаю истиной, не содержит в себе таких слов, как армянин и тюрок. Там есть рабочий и фабрикант. Первому я брат, второму - враг.
А г а м я н. Да, правда, ведь вы материалист.
Э й в а з. Да, я материалист.
А г а м я н. Ну, а если я удовлетворю ваш материализм, что вы тогда скажете?
Э й в а з. Вы это сделать не сумеете. Ваша природа фабриканта этого не позволит.
А г а м я н. Нет, я это сделаю. Для своей нации я готов пойти на все. (Переходя на ты). Ты - мой рабочий. Сколько получаешь? Слесарь - шестьдесят пять рублей. Ну, а если заведующий конторой и четыреста рублей? Что скажешь?..
Э й в а з. Вы очень щедры, господин Агамян.
А г а м я н. Для кого же я копил деньги, как не для вас. Все мое достояние принадлежит нации.
Э й в а з. Но этой взятки для меня слишком мало.
А г а м я н. Я могу прибавить. И кстати, это вовсе не взятка. Это для того, чтобы удовлетворить твой материализм.
Э й в а з. Вы ошибаетесь, господин Агамян, это ваш материализм, а наш материализм совсем другой.
А г а м я н. Я работаю на нацию. Я хочу выдвинуть тебя еще потому, что ты свой. Все в сторону, но ты же мне родственник.
Э й в а з. Какой же родственник?
А г а м я н. Ах да, ты еще не знаешь, ты ведь шурин моего сына.
Э й в а з. Как то есть шурин?
А г а м я н. Я же сына своего женю на твоей сестре.
Э й в а з. На моей сестре?
А г а м я н. Да, да, мой сын Айказ Агамян женится на твоей сестре Соне. После этого все мое имущество, все мои дома и промысла будут в твоем распоряжении.
Э й в а з (недоуменно). Моя сестра? Мне об этом ничего не известно. Это для меня новость.
А г а м я н. Ну, конечно! Ты не знаешь, потому что не отвечал на мои неоднократные приглашения. Но это дело не ново. Оно началось давно.
Э й в а з. Этого быть не может.
А г а м я н. Дело уже кончено. Я несколько раз отправлял в Карабах людей с подарками.
Э й в а з. И моя сестра дала согласие?
А г а м я н. Твой отец дал согласие. Отца твоего, сестру и всю семью я перевожу сюда. Помещу их в своем доме. Я уже послал за ними людей, по всей вероятности, сегодня прибудут.
Э й в а з . Этого быть не может. Моей семье нечего делать в вашем доме.
А г а м я н. Но они сегодня приезжают. Вот - телеграмма.
Э й в а з. Они не приедут. Моя сестра не выйдет за вашего сына.
А г а м я н. Не выйдет? Почему же?
Э й в а з. Потому что она вашему сыну не пара. Она, кажется, любит другого.
А г а м я н. Другого? Кто же этот другой?
Э й в а з. Она любит одного тюрка.
А г а м я н. Тюрка? И ты соглашаешься выдать свою сестру за тюрка?
Э й в а з. А почему нет?
А г а м я н. Выдать армянку за нашего кровного врага, за нашего национального врага, за врага нашей религии! Кого мы вчера хоронили? В то время, когда два противника в смертельной схватке вцепились друг другу в горло, отдать армянку в руки врагам, это-пятно, пятно на нашу национальную честь. Это - измена!..
Э й в а з. Будьте осторожны в выражениях, господин Агамян. Национальная честь! Ваша национальная честь, это - золото, карьера. Какие же они нам враги? Они так же, как и мы, несут на плечах тяжелые ноши, бьют молотом, копают землю, потом и кровью зарабатывают кусок хлеба. У нас с ними общее горе, общая радость, общий траур и общее торжество. Какую же вражду мы имеем с ними? Это вы разъединяете двух родных братьев, сеете между ними вражду, чтобы легче высасывать кровь и у одних и у других. Наши враги не они. Наши враги - вы. Вы, Агамяны, Саламовы, защищающая вас императорская жандармерия. Наша борьба не национальная, а классовая.
А г а м я н . Будьте осторожны, Асриян. Мое терпение не бесконечно. Я не позволю вам чернить честь армянской нации. Это - историческая борьба, идущая из Турции. История и стремящаяся к счастливой жизни армянская нация, сметут, как ничтожных муравьев, всех, кто осмелится помешать этой борьбе и вести армянскую нацию к поражению.
Э й в а з. Эта борьба не наша. Эта борьба ваша. Эта борьба промыслов, борьба капитала, борьба за господство над трудящимися. А вы ее превращаете в борьбу национальную. Вы - провокаторы.
А г а м я н (вскакивая с места). Изменник...
Э й в а з (также вскакивая и хватая чернильницу). Молчи, Агамян. (Он подымает чернильницу на Агамяна и снова опускает ее. Чернила проливаются и окрашивают ему руку). У меня хватит сил и смелости, чтобы заткнуть вам глотку. Но вы один этого не стоите. Вы орудие в руках царского империализма. История дошла до схватки львов, а вы только лисица, и к тому же, лисица трусливая.
А г а м я н. Так... Значит, так... Прекрасно. Увидим, кому эти слова повредят больше.
Э й в а з. Хорошо. Увидим. (Швыряет чернильницу на стол и, резко повернувшись, уходит).
Агамян (злобно берет трубку телефона). 55-70. Генерал-губернатор... Я, Агамян. Асрияну? Говорил... ,Нет. Нет. Он очень дерзкий... Как? Место найдется? Благодарю, ваше превосходительство. А кое-кого удалось? Во всяком случае найдется? Прекрасно... (Кладет трубку на место. Задумчиво). Для него место найдется!
Звонит телефон.
Алло! А? Что? Забастовщики ломают окна и двери? Разгромили контору? Вызывайте полицию. Как? Солдаты не хотят стрелять? Как? Как? Фу ты, проклятье... (Бросает трубку на стол и, схватив шапку, быстро выходит).
КАРТИНА ВОСЬМАЯ
Промысла С а л а м о в а.
С а л а м о в (кричит в телефонную трубку). Полицеймейстер! Полицеймейстер!
А г а я р (вбегает, взволнованно). Идут. Масса движется, как саранча.
С а л а м о в. Сюда идут?
А г а я р. Прямо сюда.
С а л а м о в. У ребят есть патроны?
А г а я р. По пятьдесят обойм.
С а л а м ов. Сукин сын! К полицеймейстеру никак не дозвонюсь.
Агаяр. Ну, полицеймейстеру так попало, что он и шапку оставил, едва спасся. Набросились на него с камнями и давай лупить почем зря. На какой бы промысел ни пришли, начинают говорить речи - Володин, Эйваз Асриян, рябой Мамедка, Кубадзе. Ой-ой-ой... Четвертую буровую Асадуллаева подожгли.
С а л а м о в. Все эти дела подстраивает этот сукин сын Эйваз Асриян, новый родственник Агамова. И каждый вечер проводит у них. Где ребята?
А г а я р. Одни в окопах, а другие собрались здесь и все колеблются. Не решаются.
С а л а м о в. А ну-ка собери их сюда. Те пусть остаются в окопах.
Агаяр впускает в контору группу рабочих.
Братья-мусульмане! Эти буровые не мои, а ваши. Месяцами я здесь не бываю. Здесь работаете вы, зарабатываете кусок хлеба. Кушаю и я, и вы. Вы не должны согласиться, чтобы нога какого-нибудь иноверца коснулась ваших промыслов.
Р а б о ч и й. Хозяин, да ведь нам нужно помещение, одежда. Они дерутся не против вас одного. С нами они дела не имеют. Они с Николаем дерутся. А нам до Николая нет никакого дела.
С а л а м о в. Братья! Все это обман. Если они действительно имеют что-нибудь против Николая, зачем идут сюда? Пускай уж поедут в Петербург. Значит, дело тут обстоит не совсем так. Я знаю из верного источника, что все это штуки Агамова и Асриян. Вам что нужно? Помещение? Даю. Одежда? Даю. Мыло? Даю. Жалованье? Увеличиваю. Что же еще хотите? Я на все иду, а вы не останавливайте моих промыслов. Нога постороннего не должна коснуться ваших промыслов.
А г а я р (вбегая). Пришли. Полицеймейстер послал ружья.
С а л а м о в . Не бойтесь, ребята. Кто подойдет близко, стреляйте. Я отвечаю.