— Да, вместе с семьей. Они к тому времени были уже совсем взрослыми.
— Но ведь… О, понимаю, вы имеете в виду войну четырнадцатого года?
— Нет, не это. Умер в двадцать восьмом году, вот что я имею в виду.
Люси предположила, что 1928 год и означал «перед войной», хотя она сама выразилась бы иначе.
— Ну, наверное, вам нужно продолжить свою работу, — сказала она. — Не буду вас задерживать.
— Да что же в это время-то дня можно сделать, — без энтузиазма сказал старик Хиллман. — Свету почитай что нет.
Люси вернулась в дом, по пути задержавшись, чтобы проверить небольшую рощицу из берез и азалий, казавшуюся ей перспективной.
Тут она увидела, что в холле стоит Эмма Крэкенторп и читает письмо — только что принесли дневную почту.
— Завтра приедет мой племянник, вместе со своим школьным товарищем. Комната Александра находится над крыльцом. Та, что рядом с ней, подойдет для Джеймса Стоддарт-Уэста. Они будут пользоваться ванной комнатой напротив.
— Хорошо, мисс Крэкенторп. Я прослежу, чтобы комнаты приготовили.
— Они приедут утром, до ланча. — Эмма поколебалась. — Полагаю, они будут голодные.
— Держу пари, что будут, — согласилась Люси. — Ростбиф, как вы считаете? И, может, пирог с патокой?
— Александр очень любит пирог с патокой.
Два мальчика приехали на следующее утро. У обоих были хорошо причесанные волосы, подозрительно ангельские лица и идеальные манеры. Александр Истли был светловолосым, с голубыми глазами, Стоддарт-Уэст — черноволосым и в очках.
Во время ланча они серьезно обсуждали события спортивного мира, иногда переключаясь на последние научно-фантастические романы. Дети вели себя словно пожилые профессора, обсуждающие орудия палеолита. По сравнению с ними Люси чувствовала себя очень юной.
Говяжья вырезка исчезла в одно мгновение, пирог с патокой съели до последней крошки.
— Вы двое разорите меня своим аппетитом, — проворчал мистер Крэкенторп.
Александр с упреком посмотрел на него голубыми глазами.
— Мы будем есть хлеб с сыром, если ты не можешь позволить себе покупать мясо, дедушка.
— Позволить? Я могу его себе позволить! Мне просто не нравится пустая трата денег.
— У нас ничего не пропало зря, сэр, — возразил Стоддарт-Уэст, глядя в свою тарелку, ясно свидетельствующую в пользу его правоты.
— Вы, мальчишки, едите вдвое больше меня.
— В этом возрасте мы набираем массу тела, — объяснил Александр. — Нам необходимо большое поступление протеинов.
Старик что-то проворчал в ответ.
Когда мальчики вышли из-за стола, Люси услышала, как Александр извинился перед другом:
— Не обращай внимания на моего деда. Он на диете, или что-то в этом роде, и поэтому немного странный. И еще он ужасно жадный. Думаю, это какой-то комплекс.
Стоддарт-Уэст понимающе ответил:
— У меня была тетка, которая все время считала, что скоро разорится. На самом-то деле у нее было полно денег. Патология, говорили врачи… У тебя сохранился тот футбольный мяч, Алекс?
Убрав со стола и вымыв посуду, Люси вышла из дома; до нее доносились голоса мальчиков с отдаленной лужайки. Сама она пошла в противоположном направлении, по подъездной дороге, а оттуда направилась в сторону, к зарослям кустов рододендронов, и начала тщательные поиски, приподнимая ветки и заглядывая под листья. Она переходила от одной группы кустов к другой и шарила в них клюшкой для гольфа, как вдруг вежливый голос Александра Истли заставил ее вздрогнуть:
— Вы что-то ищете, мисс Айлзбэрроу?
— Мяч для гольфа, — быстро ответила Люси. — Даже несколько мячей. Я тренировала удар почти каждый день и потеряла очень много мячей. И вот подумала, что должна найти сегодня хотя бы часть из них.
— Мы вам поможем, — любезно предложил Александр.
— Очень мило с вашей стороны. Я думала, вы играете в футбол…
— Невозможно продолжать играть, — объяснил Стоддарт-Уэст. — Становится слишком жарко. Вы часто играете в гольф?
— Он мне очень нравится. Но у меня не слишком много возможностей.
— Наверное, немного… Вы ведь здесь готовите, правда?
— Да.
— Это вы сегодня готовили ланч?
— Да. Он вам понравился?
— Просто чудо, — сказал Александр. — Нам в школе дают ужасное мясо, все пересушенное. Я люблю, чтобы говядина была розовой и сочной в середине. А пирог с патокой был просто потрясающий.