Встречаюсь с ней взглядом через зеркало, и что-то теплое шевелится в груди. Она кажется хорошим человеком и, конечно, не виновата в том, кто я, откуда и через что прошла. Я не могу ее ненавидеть, а она не может мне помочь. Да и не должна.
— Девушка, с которой я приехала, — тихо произношу, забывая про гордость. — Знаю, что не могу просить, но прошу. Я хочу, чтобы с ней все было хорошо. Пожалуйста, только не делайте ей больно…
Холли шире распахивает глаза, но не успевает ничего ответить, потому что позади открывается дверь, и в комнату входит Джейк. Он застегивает пуговицу на черном пиджаке и, справившись, поднимает голову:
— Вау! Холли, ты прелесть. Она идеальна. Ты, кстати, тоже ничего.
Джейк подмигивает сестре и еще раз пробегает взглядом по моему телу. Растягивает губы в радостной улыбке и останавливается на моих глазах. Озноб прошибает кожу, напоминая о бесконечных пытках пансиона. Внутренние ощущения подсказывают, что сегодня случится что-то пострашнее.
Это не мой мир. Я ему не подхожу и никогда не смогу стать его частью. Холли и Джейк другие. Живут в шикарном доме, одеваются в красивые вещи, едят вкусную еду, принимают решения, выбирают, что они будут делать каждый день, с кем общаться, как жить. Они не знают, что может быть иначе. А я останусь лишь вещью, предметом декора, куклой. Все-таки во мне уже сломано слишком много, чтобы бороться. Возможно, стоит уже принять поражение.
В глубине души, на том самом пыльном чердаке, куда я никого не пускаю, начинается буря. Надежда не хочет молчать. Она кричит, топает ногами и умоляет взять себя в руки и не сдаваться. Хочу ее послушать. Хочу, но это так трудно.
— Поехали, дамы. Пора поздравить именинника. Не каждый день тебе исполняется тридцать три.
Кейси с нами нет. С одной стороны это радует, а с другой заставляет волноваться. Что Джейк собирается с ней делать? Сегодня утром Кейси выглядела очень даже довольной, но что будет завтра? Через неделю? Через год?
В машине тихо играет музыка. Холли шепотом переговаривается с братом. Не могу разобрать слов, но по интонации понимаю — она чем-то недовольна.
— Все! — взрывается Джейк. — Хватит капать мне на мозг и взывать к совести. Если бы не я купил их, это сделал бы кто-то другой!
— Но…
— Холли! Я уже все решил! Засунь свою женскую солидарность подальше и улыбайся. Мы ведь на праздник едем, а не на казнь. Можно считать, что я спас этих девчонок. Им стоит быть благодарными, потому что все могло обернуться куда хуже. Да, куколка? — он впивается в меня взглядом. — Разве ты со мной не согласна? Знаешь, зачем мой папаша покупает таких, как ты? М-м?
Сердце вздрагивает от ужаса.
— Давай я тебе расскажу, — с ненавистью и презрением продолжает Джейк.
Холли кладет руку ему на плечо и тихо произносит:
— Джейк…
— Нет. Пусть знает, — парень дергается, скидывая ее ладонь. — Раз уж вы думаете, что все происходящее ужасно и я… ай-яй-яй, — качает головой, — такой плохой.
— Джейк, не надо…
Но он не слушает, наклоняется ко мне и понижает голос:
— Наш папочка обожает новые игрушки, а размер его счета позволяет не просто купить себе одну или две таких, как ты, а менять их каждый год, а может и чаще. Но он не коллекционер, а пользователь, и не очень аккуратный.
— Перестань, — строго произносит Холли.
— Ой, давай не будем, сестренка. А то ты сама не знаешь! — Джейк неестественно смеется. — Да у него на заднем дворе уже кладбище сломанных игрушек! Никто ведь не станет искать того, кого не существует! Так что тебе, куколка, еще повезло, что ты попала не к нему. И твоей подружке, которую ты кинулась защищать, тоже. По крайней мере, я знаю цену вещам.
Огромный ком встает поперек горла. Вещам…
— Послушай меня внимательно, куколка, — Джейк вновь пронзает меня взглядом, приковывая к месту. — Не вздумай что-либо выкинуть и испортить мне сюрприз. Я за тебя заплатил и могу делать все, что захочу. Надеюсь, у тебя достаточно мозгов, чтобы понять — это твой шанс. Ты определенно произведешь впечатление, но остальное за тобой. Возможно, у тебя будет даже относительно нормальная жизнь для такой, как ты. Поняла?
— Да, — отвечаю сухо.
День рождения после тридцати не такой уж и праздник, когда кроме работы нет больше ничего. Дэниел Росс обводит взглядом зал. Да, он знает почти всех этих людей. Родственники, друзья семьи и бывшие клиенты, жизни детей которых он спас. Кардиохирургия стала для Дэниела призванием и спасением, но этого мало, чтобы чувствовать жизнь в полной мере. Лечить чужие сердца, не имея возможности запустить собственное. Судьба иногда любит пошутить.