И, райский голос свой из вечности роняя,
Поет родной душе: "Благоговей и верь!"
Другая -- дочь богов, восторгом пламенея,
К Олимпу вознеслась и будет к нам слетать,
Чтоб лавр Жуковского задумчиво вплетать
В венок певца скорбей бессмертных Одиссея.
1883
В. С. СОЛОВЬЕВ
35. РОДИНА РУССКОЙ ПОЭЗИИ
По поводу элегии "Сельское кладбище" (*)
Посвящается П. В.
Жуковскому1
Не там, где заковал недвижною бронею
Широкую. Неву береговой гранит
Иль где высокий Кремль над пестрою Москвою,
Свидетель старых бурь, умолкнувший, стоит,
А там, среди берез и сосен неизменных,
Что в сумраке земном на небеса глядят,
Где праотцы села в гробах уединенных (**),
Крестами венчаны, сном утомленных спят, --
Там на закате дня, осеннею порою,
Она, волшебница, явилася на свет,
И принял лес ее опавшею листвою
И тихо шелестел печальный свой привет.
И песни строгие к укромной колыбели
Неслись из-за моря2, с туманных островов,
Но, прилетевши к ней, они так нежно пели
Над вещей тишиной родительских гробов.
На сельском кладбище явилась ты недаром,
О гений сладостный земли моей родной!
Хоть радугой мечты, хоть юной страсти жаром
Пленяла после ты,-- но первым лучшим даром
Останется та грусть, что на кладбище старом
Тебе навеял Бог осеннею порой.
; 12 октября 1897
(* Эта известная элегия (вольный перевод с английского) была написана
В. А. Жуковским осенью 1802 г. в селе Мишенском, близ Белева, и напечатана в
"Вестнике Европы" Карамзина (ч. 6, No 24, с. 319). Несмотря на иностранное
происхождение и на излишество сентиментальности в некоторых местах,
"Сельское кладбище" может считаться началом истинно человеческой поэзии в
России после условного риторического творчества державинской эпохи. ** Стих
Жуковского.)
КОММЕНТАРИИ
ПРИЛОЖЕНИЕ
СТИХОТВОРЕНИЯ, ПОСВЯЩЕННЫЕ ЖУКОВСКОМУ
Поэтический и человеческий облик Жуковского вряд ли раскроется во
всей своей полноте без обращения к многочисленным стихотворениям, ему
посвященным. Дружеские послания современников, поэтические некрологи,
юбилейные стихотворения -- все это своеобразная поэтическая летопись
бытования Жуковского в русской духовной жизни и литературе.
В предлагаемую подборку включены далеко не все стихотворения,
обращенные к "Коломбу русского романтизма", ибо количество их безбрежно, а
собранные вместе (с учетом посланий европейских поэтов), они могли бы
составить специальную книгу. Цель наша другая -- выделить в "поэтической
жуковиане" то, что на протяжении почти века (с 1803 по 1897 г.) несло в себе
отзвуки поэтической традиции Жуковского, формировало в сознании людей XIX
в. представления о нравственном и поэтическом значении первого русского
романтика. Можно без преувеличения сказать, что авторы всех 35 произведений --
единомышленники Жуковского, наследники его романтизма. Вместе с тем они
хранители памяти о нем. Поэтому большинство отобранных стихотворений --
характерные образцы поэтической мемуаристики. Слова "помню я", "мне
видится", "то было", "я видел" и т. д. естественны в тексте этих произведений: их
авторы воссоздают средствами поэзии хрупкий мир воспоминаний.
Условно все эти стихотворения-воспоминания можно разделить на две
хронологические группы: написанные до 1852 г., до смерти Жуковского, и после
его смерти. Первая группа стихотворений хранит тепло живого Жуковского,
встреч и расставаний с ним, размышлений о его поэзии, обращений за советом. К
нему обращаются его друзья-арзамасцы, его ученики и поклонники. Вторая
группа стихотворений уже отделена дистанцией времени: в ней отчетливее
попытка дать обобщенный образ поэта, определить его в беге времени. Если
современники поэта пытались дать надписи к его портрету, уловить еще не
устоявшееся и не определившееся до конца, то потомки стараются написать
портрет, выявить поэтическую традицию Жуковского как живую, плодотворную.
Различны масштабы дарований поэтов, жанры, к которым они обращаются, но
объединяет их "память сердца". В этом смысле поэтическая мемуаристика --
органичная часть воспоминаний о Жуковском, ибо к фактическим сведениям
добавляет определенное настроение, чувство, а главное -- поэты поэтическим
языком говорят о поэте.
Комментарий к "Приложению" структурно не отличается от примечаний к
материалу общего корпуса книги. Для удобства все отобранные стихотворения