- Я клянусь вам, я не знаю, почему он требует от меня это мифическое сокровище! – серьезно воскликнул отец. - Или вы думаете, мне в радость смотреть на страдания Ани? Да я бы сто таких медведей отдал, лишь бы спасти ее!
- Хорошо, - постарался перейти на спокойный тон милиционер. – Тогда у меня еще вопрос, - он снял фуражку, - кто еще знает эту легенду, и есть ли одержимые ею среди ваших знакомых?
Отец потер лоб и тихо проговорил:
- Когда я был в Монголии, начальник этой экспедиции постоянно твердил, что найдет этого медведя, эту золотую статуэтку…
- В каких вы с ним отношениях?
- Ни в каких! Он всю жизнь пытался у меня жену увести!
- Как же вы тогда работали вместе? – поинтересовался лейтенант.
- Да вот так. Это работа помогала мне содержать семь. И жене нравились наши поездки, а когда родилась Аня, то повзрослев и ее стали с собой брать.
- Да уж… Ладно, я попробую проработать еще одну версию, а вы идите домой и выспитесь.
И поникший отец покинул душный кабинет следователя.
***
Резкий свет ударил в глаза, а я уже так привыкла к темноте – видите ли, мой похититель решил экономить свет, и я уже третий день, если считать по количеству моего сна, находилась в кромешной темноте до сего момента.
- Вставай, девка, - прокричал мальчишеский голос.
- Не могу открыть глаза – больно, слишком ярко, - прошептала я осипшим голосом.
- Хочешь здесь сдохнуть? – так же шепотом возмутился Паша в маске.
Я была уверена, что это именно его голос.
- Я хочу сбежать, просто ничего не вижу…
- Так открой глаза, дура!
Сильно щурясь, я сначала приоткрыла сначала один глаз, потом – второй. Свет больно резанул мое зрение, заплясав то яркими, то черными пятнами. Я почувствовала, как рядом со мной промялась койка, под тяжестью чьего-то тела.
- Пошли или сейчас, или никогда, - проговорил Пашка, взяв меня за руку.
- Идем, - твердо ответила и встала.
Легкое головокружение мешало ясно мыслить, но желание сбежать и выжить билось отчаянной птицей в моем сознании. Паша дернул меня за руку и утянул за собой, прочь из камеры.
- Или тихо. Он спит, - прошептал одноклассник.
Немного проморгавшись, мои глаза начали привыкать к свету, и я смогла различить стены и моего «спасителя».
Тихо ступая, Паша тянул меня к свободе. Мы прошли несколько поворотов и остановились.
- За той дверью, - мальчик показал за угол, - спит Он. Так что дальше – ни звука!
Я кивнула, от волнения коснувшись рукой стены. Она была холодная и гладкая от старой зелено-голубой краски. Мы последовали дальше. Проходя мимо комнаты, где спал похититель, я даже задержала дыхание, боясь хоть как-то себя выдать.
Протяжным звуком заныла железная дверь. Паша с силой толкнул меня обратно за угол.
- Беги в камеру! – шикнул он.
- Сын? – услышала я громкий голос моего похитителя.
- Да, па, шел будить тебя. Давай теперь я посплю, а ты подежуришь, а то я уже с ног валюсь, - сказал Паша.
- Эх, слабоват ты еще для серьезных дел, - мужчина хлопнул мальчика по плечу. – Иди спи. А я покараулю билет в нашу новую жизнь.
Я побежала в камеру с громко стучащим сердцем. Мне казалось, что этот стук выдаст меня. Добежав, я бросилась на койку и притворилась то ли спящей, то ли мертвой, сама еще не решила. По коридору послышались шаги маньяка. Я с силой зажмурилась, стараясь унять дрожь во всем теле. К счастью, мужчина прошел мимо, даже не проверив, заперта ли дверь моей камеры. Даже не заметил, что у меня горел свет, что еще больше сводило с ума. От сильного волнения я отключилась и слава богу…
Очнулась я от резкого неприятного запаха и, подскочив, чуть не ударилась головой о Пашку. Он сидел на краю моей койки и грустно улыбался. В руках у него был пузырек с нашатырным спиртом, от которого я, собственно и очнулась.
- Я уж думал, что ты со страху померла… - произнес он и, не дожидаясь моей реплики, продолжил: - Ты уже и так догадалась по моим разным глазам кто я?.. – вздохнул одноклассник.
- Да, догадалась… Но что ты здесь делаешь? Где твой отец? – я встревожено на него посмотрела, требуя ответов.
Паша пару раз шаркнул ногой по шершавому бетонному полу и посмотрел мне в глаза.
- Теперь у нас с тобой одна камера на двоих. Отец просмотрел камеры видеонаблюдения и видел нас. Он сказал, что я предатель, - взгляд мальчика потух, - и что ему не нужен такой сын.