— Чего разошлась, ненормальная? Дверь надо закрывать, когда уходишь.
Он остановился в паре метров от меня. Видно, подействовала угроза.
— Я закрывала! — неожиданно для себя заорала я. — Точно помню, как закрывала дверь. А вы взломали ее! Вор, проклятый! — продолжала я орать.
— Угадала. — Мужчина неожиданно улыбнулся. А я опешила, насколько улыбка способна преобразить лицо, даже такое противное. — Проклятый, но не вор.
Он сделал попытку подойти ближе, я же попятилась к калитке. Мужчина снова остановился, не переставая улыбаться.
— Я не собирался обворовывать тебя.
— Тогда какого… вам тут нужно?! Чего вы ходите сюда? А? И никакой вы не хозяин дома! — резко закончила я, поздно сообразив, что ору, как ненормальная. — Мне сказали, что у дома уже больше ста лет нет хозяев, — уже спокойнее продолжила. — К чему, вообще, этот цирк?!
Он как-то странно смотрел на меня и не торопился с ответом, словно решая, что можно говорить, а что нет. Я же была рада уже тому, что он не делает попыток приблизиться.
— А знаешь, неплохо ты смастерила образ злодея. Кого-то он мне напоминает…
В первый момент я не сообразила, о чем это он. Когда смысл сказанного дошел до меня, опять заорала:
— Ты что себе позволяешь?! Ты что?.. Ты читал мои записи?!
— Сама виновата. В следующий раз выключай свою штуковину. Нечем было заняться, пока ждал тебя, вот и прочитал.
Меня возмутил даже не сам факт, что он посягнул на мою собственность, а то, что он прочитал сырые наброски, которые я никому не собиралась показывать. Я и писала-то их просто так, без какой-то определенной мысли. Наверняка в злодее он узнал себя, да и ситуация была списана с его первого визита. А уж как разыгралась моя фантазия, награждая его по максимуму злодейскими признаками.
— Тебя не учили не брать чужого? — с вызовом спросила я, пытаясь замаскировать смущение.
— А что я взял-то?
На его лице проступило недоумение.
— Ты посягнул на интеллектуальную собственность. Не слышал о таком?
— Короче, мартышка! Не нужна мне твоя собственность. Поняла? И ты мне не нужна. — Голос звучал нарочито грубо. — А вот услуга нужна. И ты сделаешь это для меня.
— С какой стати? — Меня так оскорбило его «мартышка», что я чуть не расплакалась. — Ничего делать не собираюсь.
— Не сделаешь, хуже будет. Покоя не дам. Буду надоедать, пока не свалишь отсюда.
— Тогда я прямо сейчас вызову милицию. — Я полезла в сумочку за сотовым телефоном.
— И тебя через какое-то время закроют в дурдоме…
Я перестала набирать номер милиции и уставилась на него.
— А может это тебя нужно изолировать от общества?
В тюрьме ему самое место!
— Слушай, мне надоело торчать на солнце. Пойдем в дом и поговорим спокойно.
Не могла не согласиться, чувствуя, как начинаю плавиться на полуденной жаре.
— Только держись от меня подальше, — предупредила я, следуя за ним на приличной дистанции.
В доме я продолжала держаться на расстоянии от опасного гостя, пока он бесцельно слонялся по кухне, а потом по гостиной. Интересно, что он ищет? Ходит тут, заглядывая во все углы.
— Иди, присядь. Не таскайся за мной.
Несмотря на то, что прозвучало это довольно грубо, в глубине души я обрадовалась, словно только и ждала его разрешения. После плотного обеда и длительной прогулки ноги гудели. Хотелось посидеть, расслабившись, и ни о чем не думать какое-то время. Наверное, сказывалось еще и нервное перенапряжение. Я тут второй день, а адреналину успела хапнуть на неделю вперед. Интересно, чем я провинилась перед судьбой, что она мне устраивает встряски?
Решив не раздражаться по пустякам, и трезво рассудив, что злость только усугубляет положение, я опустилась в кресло и вытянула ноги, чувствуя, как по ним заструилось блаженное тепло. Как же хорошо! Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Сейчас бы уснуть ненадолго, на полчаса, не больше. Видно, я задремала, потому что вздрогнула от неожиданности, когда услышала рядом:
— Я долго думал, с чего начать… И решил начать с самого главного…
Я открыла глаза, гость устроился в соседнем кресле и разглядывал меня со странным выражением на лице, словно прикидывая, как я отнесусь к тому, что он собирается рассказать. Слава Богу, презрение, к которому я уже успела привыкнуть, исчезло, уступив место сомнениям, что тоже настораживало. Что же такое он мне хочет сообщить и никак не решится, вот уже во второй раз заявляясь сюда без приглашения?