3–4 января 1944 г. Поезд идет на Шверинку — Лемберг — Пржемышль. Там большой госпиталь для восстанавливающих свое здоровье отпускников с Восточного фронта. С приятелем с Черноморского флота едем далее в Краков.
5–6 января 1944 г. Поезд идет до дрезденского вокзала. Отсюда направляемся далее по железной дороге в Ганновер. По ошибке я сначала иду в ветеринарную высшую школу. Там мне объясняют, как пройти на улицу Мёкерн в армейскую ветеринарную академию. Наконец меня официально зачисляют в число слушателей учебной группы (L II). Затем я отправляюсь в мрачные казармы. Мое первое действие — это ходатайство в канцелярии о краткосрочном отпуске.
7–8 января 1944 г. Мне дают «добро». И я отправляюсь 8 января в Хаген, что было для меня, откровенно говоря, большой неожиданностью! На это я никак не рассчитывал! К сожалению, три дня проходят слишком быстро!
8–9 января 1944 г. Я являюсь к своим родителям, которые, конечно, радуются, так как я прибыл с далекого фронта. Как может быть прекрасна жизнь! Я вздыхаю с облегчением.
10 января 1944 г. Ночью выезжаю в Ганновер. Там я посещаю несколько лекций. Затем я должен представиться генералу. Мне дали хорошую характеристику: «активный ветеринарный офицер». Затем меня перевели в группу «L I». Однако там уже второй семестр читают лекции. В военные времена лучшими считаются заведения, где проходят в течение года три семестра. Здесь, пожалуй, эти господа не справятся с так называемым прикомандированным к ним генералом-слушателем! Пожалуй, произошла какая-либо «формальная ошибка». С моим «невыясненным случаем» я отправляюсь к инспектору из Берлина. Он переводит меня в группу L II (офицеры запаса). Каждое утро мы едем в академию на автобусе, который заправляют дровами. Между тем я приобрел несколько книг, а также учебник анатомии Элленберга Баума. Самое новое издание «Ц.А.Г.» (Циетшманна — Акеркнехта-Грау). Когда я туда заглядываю, то только головой качаю: «Головомойка какая-то, вот еще напасть на мою голову». И это только одна книга! В Ганновере часто объявляют воздушные тревоги. Англо-американцы прилетают каждую ночь! В первом триместре идут лекции не только по анатомии, но также по физиологии, химии или физике! Важно для меня, однако, то, что я зачислен первым номером! Среди студентов, которые ходят на лекции в мундирах, можно встретить людей всех званий, но, кажется, факт товарищества признается в первую очередь. Мне бросилось в глаза, что некоторые студенты в коротких перерывах между лекциями свободно общаются друг с другом. Однажды ко мне подошел один из господ и спросил, не хотел бы я посетить его дом. Это был Эрих Хаген, возглавлявший студенческое сообщество «Товарищество Лейбниц». Некоторые из этих товариществ состояли в единой корпорации еще до захвата власти нацистами! У них даже осталась традиция корпоративных дуэлей, хотя ее в свое время и запретили. Господа из этого товарищества нравятся мне. Я легко вошел в их компанию и провожу с ними много прекрасных часов! Однажды мы затеяли традиционную игру «Хождение ночью по улицам всей общиной по кругу за руководителем» и солидно выпили! Чтобы не потерять темной ночью направление к улице Мёкерн, где находится ветеринарная академия, товарищ, идущий первым, положил саблю на трамвайный рельс. Вслед за этим мы, пятеро или шестеро мужчин, балансируем, как в танце, на рельсах, стараясь удержаться изо всех сил. Затем следуем дальше до первого оружейного склада, где берем сабли и вновь кладем на рельсы, чтобы не потерять ориентировки. Так мы развлекаемся до утренней зари! В таком виде нельзя, конечно, идти через главный вход в академию, но мы знаем дыру в изгороди смежной казармы, и там каждый в отдельности проходит к зданию. А затем мы все бежим вверх по лестнице к нашим комнатам! По счастью, нас не заметили. Утром я жду выговора от «берлинского инспектора». На наше счастье, главный ветеринарный врач доктор Герхард Шульце (Бокенем), командир учебной группы L II, также член товарищества «Лейбниц».
Мы могли заниматься даже верховой ездой, но, к сожалению, я редко посещаю эти уроки. Самое интересное начинается после обеда. Если встает из-за стола командир, то и все оканчивают еду, делая вид, что направляются вслед за ним. Однако стоит ему выйти из зала, как почти все хватают ложки и кладут несколько картофелин из суповых мисок в форменную фуражку, которая изнутри защищена носовым платком. Вечером в комнатах на круглой железной печи жарят картофель. Ведь не только душа, но и тело нуждается в пище! Таким образом проходят мои прекрасные дни в Ганновере!