Брейди широко улыбнулся.
— Лучше и быть не может. Я не был так голоден с тех пор, как еще мальчишкой ранним утром возвращался с рыбалки, с залива.
— А где это было? — спросила она.
— Недалеко от Кейп-Код, — ответил Брейди. — У моего отца была ферма на самом берегу моря.
— Мне всегда хотелось побывать в штатах Новой Англии, — сказала она.
— Пока вы не увидели нашей осени, считайте, что не видели ничего, — сказал Брейди. — На всем белом свете нет ничего подобного.
Они закурили, и он посмотрел за окно, сквозь мелкую сетку дождя на деревья в парке, глядя, как листья кружатся и облетают под легким ветерком и вспоминая о доме.
— Вы хотели бы когда-нибудь вернуться туда? — тихо спросила девушка.
Брейди кивнул.
— Смешно, но я собирался вернуться домой после стройки в Кувейте. Я получил письмо от своего шурина. Он архитектор, глава одной крупной бостонской фирмы. Он хотел, чтобы я работал у них.
— Может быть, вы еще и будете, когда все уладится.
Он повернулся к ней и улыбнулся.
— Быть может, вы и правы, но пока я здесь сижу, протирая свой зад, ничего не изменится. Не лучше ли начать действовать?
— Не глупите.
Она положила ему руку на локоть, успокаивая.
— Вы не сможете долго бродить по Лондону и надеяться, что вас не заметят. Рано или поздно вы завернете за угол и угодите прямехонько в объятия какого-нибудь молодого констебля, обходящего свой участок и жаждущего скорейшего продвижения по службе. И что это вам даст?
— Ну и что же вы предлагаете? — спросил он нетерпеливо.
— Я найму машину на сутки. Это обойдется недорого, и здесь как раз за углом есть гараж. Для вас будет гораздо безопаснее ездить по Лондону, чем ходить по нему пешком.
Он взял ее за руку.
— Я просто не знаю, что бы со мной было без вас.
Девушка покраснела и встала, слегка улыбнувшись.
— Лесть вам ничем не поможет. Если хотите отработать свой завтрак, уберите-ка лучше со стола, пока я схожу, договорюсь насчет машины.
Дверь за ней закрылась. Брейди посидел еще немного, докуривая сигарету и думая об Энни. Он подошел к окну и увидел, как она спускается по ступенькам и идет по тротуару; внезапно внутри у него что-то сжалось, и он понял, как много она теперь значит для него.
Он убрал со стола и как раз закончил мыть посуду, когда она вернулась.
— Быстро вы, — сказал он.
Девушка улыбнулась.
— О, они знают меня. Я уже несколько раз это делала, с тех пор, как поселилась здесь. Кстати, я заехала на Делл-стрит. Это недалеко от Риджентс-Парка. При всех возможных заторах в движении нам понадобится не более двадцати минут, чтобы доехать туда.
Брейди нахмурился и крепко сжал ее руки повыше локтя.
— Вам совершенно не нужно туда ехать. Я даже не представляю, что меня может там ожидать.
— Машина оформлена на мое имя, — спокойно ответила девушка. — И согласно страховке, никто, кроме меня, не имеет права садиться за руль. Я и так уже увязла в этом по уши, Мэтт. Тебе примется привыкнуть к этой мысли.
Брейди вздохнул.
— Ладно, Энни. Ты победила. Поехали.
Машина оказалась маленьким «моррисом» — самое подходящее для запруженных транспортом лондонских улиц; девушка вела ее мастерски, выбирая дорогу среди широкого потока несущихся автомобилей на Бэйсуотер-Роуд и сворачивая на Мэрилибоун-Роуд, ведущую к Риджентс-Парку.
Они без труда отыскали Делл-Стрит — тихий островок неподалеку от парка, высокие особняки викторианской эпохи с собственными участками.
Дом, принадлежавший профессору Сомсу, был поистине внушителен, а строения с плоскими крышами, тянувшиеся за ним, были, казалось, лишь недавно закончены.
Громадные ворота были распахнуты; Энни проехала мимо них и поставила машину в маленьком закоулке, чуть дальше по улице.
Брейди посмотрел через заднее окно на позолоченную доску, висевшую на стене рядом с воротами. Надпись на ней гласила: «Христианская Частная Лечебница» и ниже — «Профессор X. Сомс — Натуропат».
— Полный набор, — заметил Брейди.
Энни кивнула и выключила зажигание.
— Что теперь?
Брейди пожал плечами.
— Я просто войду и спрошу, можно ли поговорить с ним. Сделаю вид, будто я его будущий пациент. Это единственный способ попасть к нему.
— А что потом?
Брейди усмехнулся.
— Надеюсь, он будет благоразумным. Если уж он содержит подобное заведение, скандал ему совсем ни к чему.
Девушка решительно покачала головой.
— Так не пойдет. Его может не оказаться на месте. Он мог вообще куда-нибудь уехать из Лондона.
— Тогда что ты предлагаешь?
Энни пожала плечами.
— Это же очевидно. Я зайду первая и попрошу записать меня на прием. Если он там, ничего страшного не случится. Если нет — мы можем вернуться позднее.
Он открыл было рот, чтобы возразить, но она мягко прикрыла его рукой, не давая ему сказать ни слова.
— Чем меньше людей тебя увидят, тем лучше.
Она вышла из машины и захлопнула дверцу. Уже уходя, она внезапно остановилась и достала из сумочки ключи от машины.
— Вот, пусть лучше они будут у тебя, — сказала Энни. — На всякий случай, если нужно будет быстро уехать.
Когда она ушла, Брейди закурил и откинулся на спинку сиденья, приготовившись ждать. Она, конечно, была права. Не было никакого смысла просто входить туда, рискуя, что кто-нибудь может узнать его — и все понапрасну. Разумеется, в этом нет никакой опасности, если девушка просто попросит записать ее на прием. По крайней мере, он узнает, на месте Сомс, или нет.
В ящичке для перчаток нашлась старая газета, и он читал ее тщательно, столбец за столбцом, чтобы хоть как-нибудь убить время в ожидании.
Он начал по-настоящему беспокоиться, только когда прошел уже час, а ее все не было. Он закурил еще одну сигарету и в заднее окно посмотрел на ворота, но Энни там не было видно. Брейди выругался и повернулся, чтобы взглянуть на часы на приборном щитке.
Как ни крути, что-то явно пошло не так. Он дал ей еще двадцать минут, потом вышел из машины, запер дверцу и сунул ключи в карман брюк.
Улица была тиха и пустынна; он перешел на ту сторону и вошел в ворота. Все еще моросил мелкий дождь; Брейди прошел по широкой аллее и поднялся по ступеням к парадной двери.
Она открылась от его толчка, и он вошел в уютную, застланную ковром приемную. В одном ее углу стоял низкий современный письменный стол; сидевшая за ним молодая женщина была целиком поглощена разбором картотеки.
Она была в высшей степени привлекательна — с рыжевато-золотистыми волосами, спускавшимися на плечи; на ней был белый медицинский халатик, распахивавшийся у горла, и, когда она наклонялась, он открывал глубокую ложбинку между грудями.
0на подняла на него глаза и заученно улыбнулась.
— Да, сэр?
— Могу я видеть профессора Сомса? — спросил Брейди.
— К сожалению, профессор принимает только тех, кто заранее записан к нему на прием.
— Я понимаю, — ответил Брейди. — Но один мой друг посоветовал мне попробовать обратиться к нему. У меня давно уже неладно с позвоночником, и приступы острой боли случаются вот уже несколько лет, после старой травмы.
— Боюсь, на сегодня у профессора уже все расписано, — сказала девушка. — Впрочем, у нас есть еще несколько прекрасных специалистов-натуропатов.
— Нет, я хотел бы посоветоваться именно с профессором, — сказал Брейди твердо. — Только он может мне помочь. Я убежден в этом, после того, что мне рассказал мой друг.
Девушка вздохнула и что-то записала в блокноте.
— Скажите мне ваше имя, сэр. Я посмотрю, что тут можно сделать.
— Харлоу, — сказал Брейди. — Джордж Харлоу.
Девушка записала, потом повернулась вместе с креслом, расплела свои скрещенные, обтянутые шелковыми чулками ноги и легко встала.
— Пожалуйста, садитесь, мистер Харлоу. Я сию минуту вернусь.
Она прошла через приемную изящно, с уверенной грацией и открыла дверь. Как только дверь за ней закрылась, Брейди усмехнулся и присел на край стола. Если по ней можно судить о характере заведения — лучшего места и не придумаешь.