— Безусловно. Я буду действовать, если она действительно передает информацию о нашем друге и получает указания. Но не раньше.
— Потворствуете противозаконному поведению, а?
— Именно так.
— О Люси пока ничего?
— Ничего. Мы все прочесали в окрестностях. Это меня тревожит.
— Что выяснили о телефонном звонке Рэгби из Лондона?
— Он был из квартиры, владелец которой за границей. Пока еще не установили где. Возможно, это тайный член партии. Желательно, чтобы вы узнали имя связного в Домике.
— Информатора? Я думаю, что знаю.
— Вы знаете? Знаете?
— Да. — Найджел назвал имя. Наступило долгое молчание.
— Ну, это резко меняет дело, — произнес наконец Спаркс.
Найджел и Клэр беседовали за полночь. Он пришел в ее комнату, находившуюся рядом с его комнатой, сел на кровать.
— Сегодня ты прекрасней, чем всегда, Клэр, дорогая, — сказал он, восхищенным взглядом любуясь ее белоснежным лицом и плечами, по которым струились черные блестящие волосы. — Можно ли тебя любить сегодня?
Она взглянула на него:
— Нет. Тебе от меня что-то нужно. Что?
— Вот что значит жить с колдуньей. Нельзя ни о чем подумать.
— Ты же знаешь, что не можешь жить с кем-нибудь еще, дорогой, — ответила она, не подчеркивая своих прав на него, без всякой аффектации, что так нравилось ему.
— Ты можешь отказаться. Я не стану тебя упрекать. Это очень противное дело.
— Ладно, дальше.
— Точно я даю тебе нож и прошу повернуть его в чужой ране.
— Ну?
— А человек, может, и не заслуживает этого. Он, может быть, вовсе и не виноват.
Клэр не отрывала глаз от его обеспокоенного лица. Высоким протяжным голосом она произнесла:
— Ты имеешь в виду Елену Рэгби?
— Опять ясновидение?
— Боже сохрани, нет. Просто мы слишком хорошо знаем друг друга. А кроме того, у меня есть голова.
— И восхитительное тело. Накинь на себя что-нибудь. Я хочу поговорить об этом деле.
И Найджел приступил к разговору, держа ее руку в своей, а ее пальцы легко постукивали о его ладонь. Вопрос был в том, чтобы установить личность сообщника похитителей. Они были предупреждены о ловушке на главном почтамте. Но каким образом? Либо по телефону из Даункомби, либо с помощью какого-то связного в Белкастере. Единственный подозрительный звонок из Домика для гостей в то утро был сделан миссис Салливан. Но она послала телефонограмму. Вы не можете этого сделать, если не уверены, что получатель находится дома. Если миссис Холлинз, друг миссис Салливан, замешана в похищении ребенка, она, безусловно, должна оставаться дома, ожидая сообщения из Домика для гостей.
— Ни адмирал, ни его жена не покидали Домик в то утро. Лики, Лэнс Аттерсон и Черри посетили Белкастер. Если они все являются участниками заговора, во что я не верю, то полностью снимают подозрение в отношении друг друга, поскольку основную часть времени провели там вместе. Конечно, один из них мог сделать какой-либо предупредительный знак похитителям, что не было замечено двумя другими. Но наш Икс, весьма вероятно, подумал, что полиция будет следить за каждым, кто отправляется в Белкастер, и я не верю, что он рискнул бы пойти на какой-либо контакт там. Кроме того, следует помнить, что Рэгби всего лишь намекнул, что будет продолжать бороться. Он даже не сказал, что собирается оставить на почтамте ложную информацию. Но похитители знали об этом, даже не проверив ее.
— Итак, остается Елена.
— После завтрака она звонила кое-каким друзьям из телефонной будки в деревне. К сожалению, мы не прослушали эти звонки. Ничто не могло помешать ей сделать еще один звонок в ряду других. Но нет и доказательств, что она звонила еще куда-то. Главное состоит в том, что Рэгби точно сообщил ей, что собирается предпринять, и не только он, но и полиция. Елена — единственный человек здесь, который кроме меня знает о деталях этих планов.
— Понимаю, — произнесла Клэр после паузы. — Понимаю, но не верю. Она любит Люси. Я уверена в этом. Ничто не может заставить ее… Ну, это же просто невозможно. Я думала, что ее очень хорошо проверили власти.
— Они это и сделали. Я был в службе безопасности, они обещали просмотреть все свои досье. Но на это требуется время. А его у нас нет. Может быть, уже сейчас поздно что-либо предпринимать, — добавил уныло Найджел.
— Ты должен считать, что Люси жива.
— Или попридержать язык. Я знаю. Я восхищаюсь Еленой. Мне она нравится. Но мы не знаем, какого рода давление другая сторона может оказать на нее… Расскажи мне еще раз, что произошло, когда ты сообщила ей об исчезновении Люси.